Анализ музыкальной формы рондо. Рондо и рондообразные формы Произведения в форме рондо примеры

Введение

1) Цель исследования – определение формы III части сонаты A-DurВ.А. Моцарта.

Задача – Логически разобрать произведение, изучить и определить форму произведения.

Метод исследования – работа с нотным текстом, изучение теоретической научной литературы.

Определение и характеристика формы

Основной принцип рондо. Название «рондо» (круг) присваивается формам, где неоднократные проведения основной темы чередуются с эпизодами. В отличие от форм двухчастных, трехчастных, трех – пятичастных, для рондо определяющим признаком не является ни общее число частей, ни их внутренняя структура. Признак этот заключается в расположении частей, определенном их распорядке. Наиболее кратко принцип рондо может быть характеризован следующим образом: чередование различного с неизменным. Отсюда вытекает, что части, лежащие между проведениями темы, должны быть всякий раз иными. Из этого следует также, что рондо в его нормативном виде содержит двоякий контраст:

· тема и эпизод

· эпизоды между собой.

Понятия различного и неизменного должны трактоваться гибко, в зависимости от общего характера произведений, от черт стиля. То, что в одних случаях должно быть расценено как «различное», в других случаях выполняет функцию неизменного в своей основе, но подвергшегося большей или меньшей модификации.

Подобно другим репризным формам, рондо создается взаимодействием двух принципов формообразования – повторности и контраста. Но, в отличие от этих форм, оба принципа здесь действуют неоднократно. Поэтому с точки зрения общих принципов рондо должно быть определено как ряд контрастов, всякий раз замыкаемых повторностью, или же, наоборот, как многократное восстановление нарушаемого равновесия. Именно отсюда проистекает возможность определять рондо как форму, где главная тема проходит не менее трех раз.

Смысл формы, заложенный в ее основном принципе, двояк. Он заключается, с одной стороны, в настоятельном утверждении главной мысли – «рефрена», а с другой стороны, в последовательном внедрении разнообразия. Переменчивостью второстепенных частей оттеняется стойкость главной темы; в то же время сменяемость эпизодов производит особенно выгодное впечатление на фоне повторений одной и той же темы. Форма, таким образом, художественно двулика, и в слиянии противоположных, но взаимодополняющих качеств заключена ее особая эстетическая ценность.

Двуликость формы рондо может быть описана и с точки зрения процессуальной: в рондо действуют две силы, одна из коих стремится удалить нас от центра в любых, не совпадающих направлениях; другая же сила стремится вернуть нас к неизменному центру. Происходит, таким образом, борьба центробежных тенденций с центростремительными при поочередном торжестве то тех то других.

Рефрен рондо. Рефрен заслуживает особого внимания. Внося единство в форму, рефрен, по Асафьеву, есть «мнемоническая веха», ориентирующая слушателя среди многообразия. В этом определении подчеркивается не только конструктивная, но и коммуникативная роль рефрена. Там же автор указывает на противоположные функции заключенные в рефрене, – принцип тождества играет не только объединяющую, но и направляющую роль. «Он и стимул, и тормоз, и исходная точка, и цель движения». Приведенная формулировка – одно из ярких проявлений диалектической закономерности, установленной Асафьевым, – взаимопревращений начального импульса и замыкания. Развивая эту мысль следует отметить единственный в своем роде полифункционализм заложенный в основной теме рондо: рефрен представляет исключительный случай, где музыкальная мысль поочередно наделена и начальной, и промежуточной, и заключительной функцией. Такая множественность положений и ролей должна получить отражение при сочинении рефрена. Так, ему должны быть присущи черты «инициативности» (определенность вступления, ясно очерченныеинтонации) и в то же время – завершительности (добротнаякадансовая концовка, общее преобладание устойчивости, метрическая завершенность). Однако ни то, ни другое не должно быть чрезмерно подчеркнуто. В противном случае рефренбудет«односторонен», что затруднитлибо появление эпизода, либо последующие вступления рефренов.Полифункционализм может учитываться композитором либо в меньшей, либо в большей степени.

Эволюция формы Рондо

Выделяют три периода развития Рондо:

Старинное (куплетное) рондо;

Рондо классической эпохи:

1) Малое рондо (однотемное и двухтемное) .

2) Большое рондо (регулярное рондо с повторением побочных тем, нерегулярное рондо, сонатная форма с эпизодом вместо разработки.

Послеклассическое рондо.

Исторически все типы рондо следовали друг за другом, внося изменения в двух направлениях:

1. Образно-тематическом соотношении рефрена и эпизодов;

2. Структурном и количественном.

Поэтому логичнее (очертив исторические рамки каждого из 3-х типов рондо) дать сравнительную характеристику, опираясь на указанные выше направления. Так «качественный» уровень рондо определяется:

· Тематической близостью или контрастностью рефрена и эпизодов. Музыкальное мышление эволюционировало от однотемности и образной однородности материала в куплетном рондо через контрастно-оттеняющие и дополняющие взаимоотношения разделов в классическом рондо, и автономности и даже затмевающему рефрен контрасту эпизодов в послеклассическом рондо. Как оказалось, авторитет рефрена французских и немецких клавессинистов основывался на простой периодичной неизменной повторности. Венские классики значение рефрена упрочивали путем контрастного его соотношения с различными эпизодами. А романтики и последующие композиторы к рефрену относились как к источнику галереи образов и связующему компоненту всей композиции, поэтому они допускали в рефрене изменение.

· Тональным планом и «стыками» эпизода с рефреном. При этом именно классикам удалось внести внутреннее движение и динамический процесс (иногда скромный, но у Бетховена очень рельефный). Романтики и другие композиторы XIX–XX веков тоже использовали это в своих композициях и в чем-то пошли дальше. В результате понадобилась кода.

Что подразумевается под «количественным» уровнем – это:

1. Количество частей;

2. Структура рефрена и эпизодов.

Старинное (куплетное) рондо

Название происходит от французского слова Couplet, которым в нотах композиторы XVIII века помечали разделы, называемые нами эпизодами. Рефрен назывался «рондом» (фр. rondeau; иногда форму куплетного рондо по французской традиции также называют «рондом», с ударением на последнем слоге).

Куплетное рондо было одной из любимых форм французских клавесинистов – Шамбоньера, Ф. Куперена, Рамо и других. В большинстве это программные пьесы, обычно – миниатюры, самого разного характера. В этой форме эти композиторы писали и танцы. В немецком барокко рондо встречается редко. Иногда применяется в финалах концертов (И.С. Бах. Концерт для скрипки с оркестром E-dur, 3-я часть). В сюитах это часто подражание французскому стилю (в той или иной мере) либо танцы французского происхождения (И.С. Бах. Пасспье из Английской сюиты e-moll).

Различна продолжительность формы. Норма – 5 или 7 частей. Минимум – 3 части (Ф. Куперен. «Le Dodo, ou L’Amour au berceau»). Максимально известное количество частей (в принципе для рондо) – 17 (Пассакалия Ф. Куперена).

Рефрен излагает ведущую (почти всегда – единственную во всем произведении) тему, её доминирующая роль сильно выражена. Обычно он написан компактно, в гомофонной фактуре и имеет песенный характер. В большинстве случаев он квадратен (в том числе у И.С. Баха) и имеет форму периода.

Последующие проведения рефрена всегда в главной тональности. Он почти не меняется, единственное нормативное изменение – отказ от повторения (если оно было в первом проведении рефрена). Варьирование рефрена крайне редко.

Куплеты почти никогда не имеют нового материала, они развивают тему рефрена, оттеняя её устойчивость. В большинстве случаев имеет место одна из двух тенденций: малые отличия куплетов друг от друга или целенаправленное развитие куплетов, накопление движения в фактуре.

Рондо классической эпохи

Рондо в музыке венских классиков занимает большое место. После Ф.И. Баха эта форма снова обрела уравновешенность и стройность. Части классического рондо строго регламентированы, свобода минимальна. Такое понимание формы соответствует общей для классиков концепции гармоничного и разумно устроенного мира.

Область применения рондо в этот период – финалы или медленные части циклов (то есть части, где важна устойчивость, завершённость и отсутствует конфликтность). Реже встречаются отдельные пьесы в форме рондо (Бетховен. Рондо «Ярость по поводу утерянного гроша»).

По количеству тем выделяют малое рондо (1 или 2 темы) и большое рондо (3 темы и более). Ниже будут указаны эти типы. Нужно заметить, что в европейской теории XIX – начала XX веков (А.Б. Маркс и его последователи, в том числе русские) выделялось 5 форм рондо. Далее будет указано, какой форме рондо по Марксу соответствует каждый тип.

Малое однотемное рондо

Структура этого типа формы имеет изложение темы и её повторение, связанные модулирующим ходом).

Основное качество этой формы, позволяющее причислить её к формам рондо – наличие хода. Такая форма в чистом виде встречается редко, часто имеет место зарождение нового тематического материала (и образности) внутри хода, что приближает целое к двухтемному рондо.

Тема обычно бывает в простой двухчастной форме, чем обуславливается самостоятельное значение хода (а не его серединная роль), реже простая трехчастная или период (в этом случае ход имеет размеры, намного превосходящие тему).

Самостоятельные пьесы в этой форме редки.

· Л. ван Бетховен. Багатель, ор. 119 (тема – простая двухчастная безрепризная форма).

· Р. Шуман. Новеллетта №2 D-dur (тема – период, ход занимает 74 такта).

Малое двухтемное рондо

Также называется «формой Adagio» или «формой Andante» – так как в этой форме написано большинство медленных частей сонатно-симфонических циклов композиторов-классиков (традиционно Andante или Adagio).

Двухтемное рондо в основном применяется в медленной музыке лирического характера (медленные части циклов, ноктюрны, романсы и т.п.) и в оживлённой моторной, часто жанрово-танцевальной (финалы циклов, этюды, отдельные пьесы и т.д.).

Главная (первая) тема обычно написана в простой форме, чаще всего в простой двухчастной. Она устойчиво излагается в главной тональности и имеет ясную каденцию.

Вторая тема в той или иной мере контрастирует с первой и имеет самостоятельное значение. По тематизму она может быть производной от главной. В большинстве случаев она устойчива, но может быть и неустойчивой. Часто вторая тема написана в простой двухчастной, реже – в форме периода.

Иногда может пропускаться один из ходов (чаще – уводящий). Ходы могут иметь свой тематический материал или же развивать материал темы.

· Л. ван Бетховен. Концерт №1 для фортепиано с оркестром, II часть.

· Л. ван Бетховен. Соната для фортепиано №3 до мажор, ор. 3, II часть.

· В. Моцарт. Концерт для фортепиано с оркестром A-dur (KV 488), II часть.

Большое рондо

К большим рондо относятся формы, имеющие от трёх тем и более.

Большое рондо принято делить: по количеству тем – на трёхтемное, четырёхтемное и т.п.; по правильности возвращения рефрена – на регулярное и нерегулярное; по повторяющемуся разделу – возможны формы, где кроме рефрена возвращается один из эпизодов.

Большое рондо состоит из тех же частей, что и малое рондо – из тем и ходов. Такие же и характеристики этих разделов – темы более устойчивы, ходы – менее.

Вступление в большом рондо, когда оно является частью цикла, встречается редко, если оно и есть, то невелико и несамостоятельно. Напротив, в отдельных произведениях вступление может разрастаться до большой интродукции (Сен-Санс. Интродукция и рондо-каприччиозо).

Кода в большом рондо присутствует почти всегда. Часто она включает в себя последнее проведение главной темы.

Большое регулярное рондо с повторением побочных тем

В этом типе рондо одна или несколько побочных тем (эпизодов) повторяются – обычно транспонированно, очень редко в той же тональности. Применяется она почти исключительно в финалах сонатно-симфонических циклов.

Иногда может быть пропущено одно из проведений рефрена при повторении (Гайдн. Симфония №101 D-dur, 4-я часть).

Структура этого типа рондо обладает иными, более масштабными пропорциями. Иначе воспринимается начальный участок формы (ABA) – теперь это уже целый экспозиционный раздел. В большинстве случаев перед центральным эпизодом (С) отсутствует ход – чтобы ярче отделить его от экспозиционного и репризного разделов. Контраст между рефреном и центральным эпизодом больше, чем между рефреном и первым эпизодом – часто меняется характер (например, с подвижного танцевального на распевный и лирический).

Большое нерегулярное рондо

В этом типе рондо чередование частей свободное, рядом могут находиться два или более эпизода. Типической планировки эта форма не имеет. Пример: Шуберт. Рондо для фортепиано в 4 руки e-moll, ор. 84 №2.

Сонатная форма с эпизодом вместо разработки

Данный тип формы может быть трактован двояко – и как разновидность рондо, и как смешанная форма.

От рондо-сонаты она отличается отсутствием разработки и тем, что в конце экспозиции не возвращается главная тональность (в рондо-сонате второе проведение главной партии звучит в главной тональности)

Эта форма имеет некоторые черты сонатной формы – типичную сонатную экспозицию и репризу. Однако она лишена главного для сонатной формы раздела – разработки, которую заменяет эпизод с новым тематическим материалом. Поэтому принципиально эта форма оказывается ближе к рондо.

Основная сфера применения этой формы – финалы сонатно-симфонических циклов (например, финал Сонаты для фортепиано №1 Бетховена).

Послеклассическое рондо

Рондо в новых условиях отличается очень разнообразным применением. Оно может использоваться более традиционно (финал цикла), или более свободно – например, самостоятельная миниатюра (некоторые ноктюрны Шопена – как превращение медленной части цикла в самостоятельную пьесу), самостоятельная вокальная пьеса (Бородин. «Море»), по принципу рондо могут строиться очень крупные конструкции (Интродукция из «Руслана и Людмилы» Глинки).

Меняется и образное содержание рондо. Теперь это может быть экстатическая музыка («Поганый пляс Кащеева царства» из «Жар-птицы», финал «Весны священной» Стравинского), драматическая и трагическая (Танеев. Романс «Менуэт»). Хотя сохраняется и традиционная лирическая сфера (Равель. «Павана»).

Исчезает классическая унификация формы, сильно возрастает её индивидуализация. Две одинаковых конструкции – редкость. Рондо может иметь любое количество частей не меньше пяти. Рефрен может проводиться в разных тональностях (что иногда встречалось уже у венских классиков), нередко нарушение регулярности следования частей (2 эпизода подряд).

Такой тип рондо смыкается с другими формами, в частности, с контрастно-составной (это выражается в усилении контраста между разделами) или сюитной (формально сюита «Картинки с выставки» Мусоргского – рондо).

Рондо в творчестве В.А. Моцарта

В творчестве Моцарта венско-классическое рондо достигает полного расцвета. Черты классического рондо – при всем многообразии трактовок – окончательно кристаллизуются. Музыкальное наследие Моцарта столь всеобъемлюще, что дать полный обзор любой из форм в его трактовке потребовало бы специальной работы; поэтому ограничимся определенным кругом вопросов, который не исчерпывает всего, что можно было бы сказать об особенностях моцартовского рондо.

Велик был прогресс рондо и в произведениях Гайдна, однако в его формах еще чувствуется двойственное или даже тройственное их происхождение – в их основе часто лежит либо вариационная форма, либо двойные вариации (замыкаемые первой темой), либо продленная сложная трехчастность. Отдельные случаи такого рода можно встретить и у Моцарта, но роль их значительно меньше.

Однако гораздо важнее различия в области содержания. Г. Аберт писал о «широкой пропасти, которая отделяла Моцарта от всего миросозерцания Гайдна и его взглядов на искусство. Гайдн был последним музыкальным пророком старой замкнутой культуры, со всей полнотой ее духовного бытия и жизнерадостностью. Моцарт же – сын более молодого бюргерского поколения, сильно расшатавшего эту культуру».

Связанное с этим углубление содержания просто, но ясно охарактеризовал Эрнст Тох: «Печаль Моцарта печальнее гайдновской, его радость – радостнее».

Допустимо и сравнение со стилем, предшествовавшим моцартовскому, – стилем «рококо». Кое-какие черты его не чужды Моцарту, особенно в ранний период творчества: доля игривости, легкость и прозрачность фактуры, изящество и прихотливая изысканность линий, мелизматика. Отзвуки французского клавесинизма слышатся в некоторых – преимущественно небольших и подвижных рондо. Но все это, конечно, не может рассматриваться как признаки, решающие в смысле стиля. В зрелом, а тем более позднем периоде Моцарт далеко отходит от стиля «рококо».

О чем свидетельствуют разногласия в трактовке Моцартовского наследия? Прежде всего о необычайно глубокой содержательности, значительности его творчества. Музыка, лишенная этих качеств, не вызывала бы подобных споров в исторической и эстетической оценке. Но эти разногласия связаны с особым историческим положением Моцарта. Возможно, мир не знал равных по силе гения. Поэтому то, что он создал за свою короткую жизнь, было сделано так непререкаемо, так идеально, что это нередко казалось людям загадочным и необъяснимым. Но он жил и творил тогда, когда язык больших, захватывающих страстей, драматических коллизий был свойствен по преимуществу самым крупным жанрам, прежде всего – опере, тогда как в инструментальной музыке круг отражаемых ею настроений, эмоций был далеко не столь обширен. Хотя Моцарт был способен постигать и самое трагическое, но все же и по духу эпохи, и по личным своим качествам он больше тяготел к воплощению не жизненной борьбы, а скорее – жизненной гармонии, объединяющей и в конечном счете примиряющей различные стороны человеческого существования. Сказанным здесь объясняется и тот факт, что в XIX веке музыка Моцарта казалась некоторым наивной и устаревшей, тогда как поклонники хотели видеть в ней застывшую красоту форм, а наиболее прозорливые (Чайковский, Танеев) видели живой стимул музыкального творчества. Можно выделить в музыке Моцарта три основных типа:

1) оживленная, более или менее скерцозная, но уравновешенная моторность;

2) светлая, ласковая, сердечная лирика;

3) выражение скорби, чаще – мягкое, но могущее стать и суровым, трагическим («Дон-Жуан», особенно Реквием).

Классификацию не следует понимать схематично; различные типы, конечно, соприкасаются, взаимодействуют и взаимопроникают. Тем не менее она в основном охватывает главные сферы его творчества.

Встречаются в рондо Моцарта и отдельные драматически контрастирующие моменты, не определяющие (в отличие от концерта c-moll) облик целого, однако очень рельефные и выразительные. Таков 2-й эпизод Романса из фортепианного концерта d-moll– бурный, почти «театральный», своим характером импровизационности напоминающий взволнованные эпизоды фантазии Моцарта и очень смелый в гармоническом отношении. Тут можно действительно услышать «демонизм».

Является ли случайностью, что наиболее сильные контрасты рефрена и эпизодов обнаруживаются в произведениях дуэтного и концертного жанров? Вряд ли, диалогичность таких произведений прямо или косвенно способствует подобным противопоставлениям.

Наметившееся у предшественников Моцарта возрастание контрастности от предыдущих эпизодов к последующим, становится у него почти законом. Отсюда вытекает более плавный связный переход к 1-му эпизоду («наклонение к сонатности», по В.В. Протопопову) и большая отчлененность 2-го эпизода. В музыкальных формах (особенно XIX века) важную роль играет противоположный принцип «от расчлененности к слитности». На данном же историческом этапе, по крайней мере в форме рондо, мы видим нечто обратное; оправдание заключается в том, что контраст должен противостоять настойчивой повторности, откуда и вытекает его растущая эмансипация.

Можно отметить некоторые особые разновидности рондо. Таковы «вариации с эпизодами» в концерте c-moll, уподобление всей формы гигантской трехчастности в скрипичном концерте A-dur, возникновение рефренов второго порядка из повторяющихся дополнений.

Как особую разновидность следует рассматривать и «трехчастную форму с припевом» в Rondoaliaturca; смысл рефрена, заключается в том, что именно он наиболее отчетливо выявляет черты «янычарской музыки» с «турецким барабаном».

Меньшая, в сравнении с Гайдном, роль танцевально-игрового рондо у Моцарта безусловно связана с иным эмоциональным обликом творчества, с возросшей ролью лирики, личного начала. Неторопливое развертывание, искусство текучести, возможность достаточно длительно и не однообразно (время от времени отклоняясь в сторону от основного настроения и возвращаясь к нему) пребывать в состоянии мечтательности, размышлений – все это демонстрирует Моцарт. Надо полагать, что и некоторые конструктивные особенности рондо сыграли здесь свою роль: «спокойствие формы», размеренность смен, уравновешенность пропорций.

Существует два вида такого рондо. В одном из них сохранена контрастность частей. Идеальным образцом можно считать фортепианное рондо a-moll. Другой же вид строится на развитии из единой предпосылки. Примером послужит Adagioиз фортепианной сонаты c-moll. Характер музыки колеблется между нежной ласковостью, хрупкой филигранностью и глубокой серьезностью, вспышками патетических вершин во 2-м эпизоде, начало которого поразительно предвосхищает начало AndanteПатетической сонаты Бетховена: мирится с грацией миниатюрных, украшенных мелизмами интонаций. Богато представлено варьирование, где орнаментальность и подвижность не лишают мелодию певучести (это в высшей степени характерно для Моцарта).

В Романсе из концерта d-mollинтересна жанровость частей. Спокойная безмятежность рефрена напоминает о песне, тогда как колорированная мелодика его эпизода скорее позволяет провести аналогию с арией, а взволнованность, смятенность музыки 2-го эпизода фантазийна. «Прощального» характера дополнение к рефрену, возвращаясь после 1-го эпизода и последнего рефрена, образует рефрен второго порядка, который еще более углубляет лиризм Романса. Особое место занимает Recordareиз моцартовского Реквиема. Отнести его полностью к разряду лирических рондо нельзя в силу строгости экспрессии, подчеркнуто выдержанной размеренности движений, дисциплинирующей полифоничности. Но столь же несомненно, что лирическое начало, то в большей, то в меньшей мере, представлено – только не в личном плане, а в возвышенно-объективированном. Оно трижды дает о себе знать во второй теме рефрена, а более всего во 2-м эпизоде, достигая максимума во второй его половине. Пример Recordareочень важен в принципиальном отношении, ибо он указывает на возможность воплощать образы величия, высокой настроенности духа в рамках формы рондо.

В качестве образца второго вида лирических рондо можно назвать произведение, завершенное Моцартом за девять месяцев до кончины, – AndanteAs-dur, среднюю часть из фантазии f-mollдля механического органа. По своей необыкновенной красоте, по изысканной и в то же время глубокой мелодической выразительности оно не имеет равных даже среди лучших произведений Моцарта.

В отличие от произведений первого вида, здесь демонстрируется искусство развертывания формы без контрастных сопоставлений: на первом, экспозиционном этапе – путем плавного перетекания темы-периода в середину, середины – в предыкте к репризе. На следующих, развивающих этапах – посредством богатого экспрессивного варьирования. Прекрасной мелодии помогает «поющая гармония», комментирующая в начальном изложении почти каждый звук; ее нельзя назвать хоральной благодаря мелодизму средних голосов. За нежностью и задушевностью музыки угадывается скрытая тоскливость. Второе предложение, перенесенное октавой выше, звучит светлее и прозрачнее. Середина не воспроизводит интонаций начального периода, но она совершенно та же по духу. Присущ не монотематизм, но моноэкспрессивность.

В дальнейшем тема и середина с предыктом несколько раз возвращаются, всякий раз с новым варьированием. Образуется продленная вариационная трехчастность, а точнее – тройная трехмастная форма ABA1B1A2B2А3 с общим тематическим единством и текучестью. В этом произведении Моцарт предвосхищает рондо – образные формы романтиков, в особенности – Листа.

Достоинства AndanteAs-durнапоминают нам о том, что гений Моцарта проявлял себя с большой силой не только в крупных произведениях, не только в самых «высоких жанрах», но и в любых других условиях.

Жанровые связи тем с песней, романсом, арией, медленным или быстрым танцем, игрой продолжают ощущаться. У Моцарта они носят более обобщенный, опосредованный и свободно преображающий характер. Образный круг продолжает постепенно расширяться. В рондо Моцарта мы обнаруживаем наряду с галантно-изящным также народно-бытовое, в них есть и сияющее подобно небесному светилу, и мрачное, почти как грозовые тучи.

Отсюда вытекают возросшие возможности в образно-жанровом взаимоотношении частей. На одном полюсе находятся произведения, близкие тематическому единству, тогда как на другом наблюдается контрастность, иногда, как кажется, не знающая пределов, но искупаемая логикой целого. В общем же контрастность рефрена и эпизодов, а также эпизодов между собой возрастает. Это особенно очевидно при сравнении с произведениями клавесинистов.

То же сравнение приводит к выводу: заметна тенденция к уменьшению числа частей при их укрупнении, внутреннем росте. Наметившаяся уже у Гайдна, эта направленность получает дальнейшее высокохудожественное развитие. При меньшем количестве частей возрастает их связность, а в конечном счете – цельность произведений. Это достигается как интонационным родством тем, так и большим вниманием к связующим, переходным частям и предыктам. Тематическая эмансипация эпизодов и в то же время растущая их связность суть две стороны прогресса в развитии рондо.

Это развитие дает о себе знать в довольно многочисленных проявлениях, которые касаются как рефрена, так и эпизодов. В рефренах следует прежде всего указать на очень большую роль их варьирования. Это имело место уже у Гайдна, но Моцарт превосходит его тонкостью, изощренностью и, в конечном счете, экспрессивным, обогащающим характером интонационных видоизменений. Интенсивность варьирования стала возможной именно из-за большего контраста между рефреном и эпизодами. Клавесинисты были весьма осторожны в варьировании рефрена не только из-за связи с неизменяемым припевом народных песен, танцев, хороводов, не только ввиду менее выраженных тенденций к сквозному развитию, но и вследствие очень большой близости куплетов рефрену, что делало бы варьирование рискованным, опасным для различимости функций в форме. Здесь же такая опасность не существует. В развитии формы участвуют сверхнормативные, «избыточные» рефрены, вспомогательные рефрены (на почве повторяемых дополнений), мы встретились даже с переходящим рефреном.

Новое есть и в эпизодах. Они, как и рефрен, бывают сверхнормативными. Структура некоторых эпизодов поражает своей сложностью. Закономерности формы углубляются благодаря функциональной дифференциации эпизодов, возрастающей значительности последующих (в сравнении с предыдущими). Увеличивается роль код. Иногда создаются обновленные кодовые варианты рефрена. Появляются признаки синтетичности, делаются попытки подведения общего итога в произведении. И здесь стимулом служит возросший контраст: произведение политематическое в большей степени нуждается в специальной объединяющей части, нежели произведение монотематическое, внутри себя целостное уже в силу тематического единства. В эмбриональном виде дает обобщение кода рондо Aliaturca: непосредственно вытекая из рефрена, она в то же время группеттными узорами мелодии напоминает об эпизодах.

Достижения Моцарта в области несонатного рондо могли бы показаться скромными, если рассматривать их на фоне всего огромного, что было им сделано в крупных жанрах – опере, симфонии, камерных ансамблях. Но справедливая оценка требует, во-первых, сравнения с домоцартовским рондо, во-вторых, учета всех названных выше нововведений, И наконец, нельзя не отдать должного чисто художественному, столь высокому уровню музыки рондо, уровню, достигнутому на основе выразительных средств, в первую очередь – мелодии и гармонии. Принимая все это во внимание, мы вправе высоко оценить вклад Моцарта.

Еще одно типичное свойство – Моцарт нередко предпочитает сочетать друг с другом различные мотивы вместо развития одного мотива. В таких случаях мелодическое разнообразие выступает вперед по сравнению с концентрацией, сбережением материала, и в этом проявляется щедрость композитора. Можно назвать типы мелодического движения, особенно присущие быстрым рондо Моцарта. Таковы типы: бегущий (гаммы, их отрывки), вращательный (кружение на месте, быстрые опевания), родственный ему «трельный». Характерны, далее, репетиции («накопления», по Э. Тоху), попарные скольжения, прогрессирующие отталкивания от повторяемого звука, ломаные движения (преимущественно нисходящие, как усложнения гамм). В совокупности они образуют своего рода каталог типов мелодической моторики. По отношению же к медленным рондо или вообще к темам более певучим говорить о типах мелодического движения неправомерно ибо они гораздо меньше поддаются регламентирующему описанию. Но зато здесь очень отчетливо выступают определенные типы интонаций, прежде всего – интонации хореического корня («интонации вздоха» в широком смысле). Простейшими и постоянными являются интонации задержаний, в первую очередь кадансовые, но и внутритемные. Количественно преобладают нисходящие задержания. Однако для стиля Моцарта не менее, а может быть и более характерны индивидуальные, утонченные интонации восходящих полутоновых тяготений с участием альтерированных ступеней, легко складывающиеся в вопросоответную структуру. Далее следуют интонации замедленных опеваний, простых и усложненных отклонениями; гармонически они большей частью связаны с задержаниями, а ритмически со «слабыми» окончаниями. К опеваниям могут быть отнесены и небыстро исполняемые группетто, которые в данных условиях играют не только украшающую роль, но и служат «лирическому наполнению». Утонченной экспрессии много способствуют и хроматически движущиеся участки мелодии, особенно – нисходящие. Гаммообразным мелодиям они придают льющийся, почти глиссан – дирующий оттенок, а в мелодиях более сложного рисунка делают изгибы особенно грациозными. Но велика и чисто выразительная роль хроматизма, преимущественно в условиях минора. Оригинальность композитора можно в какой-то степени проследить по концовкам его тем и разделов, которые легко поддаются стандартизации. Моцарт либо не смог, либо не считал нужным преодолевать инерцию таких концовок в половинных и полных кадансах, не говоря уже о почти вездесущих заключительных трелях на звуке II ступени.

В резких выражениях, имея в виду Моцарта, писал Вагнер об изобилии «однородных, постоянно возвращающихся шумных половинных каденций». Чем же объяснить шаблонность некоторых каденционных формул у композитора, гениальность которого могла легко позволить ему избежать их? Ответ на этот вопрос не так прост. Было, вероятно, стремление разъяснить форму, указав завершенность предыдущей части и цезуру перед следующей, то есть наблюдается тенденция к отчетливой расчлененности формы. В более широком смысле можно говорить о нормативности как частном проявлении классицизма. Могли сыграть роль и «вводящие в берега» кадансы у предшественников – Рамо, И.С. Баха – после весьма свободного развития. И, наконец, возможно, что Моцарт просто отдавал дань условностям формы, отводя им третьестепенное значение.

В гармонии происходит взаимодействие свежего гармонического изобретения с испытанными заключительными формулами. Характерно, что говоря о гармонии, приходится иметь в виду мелодию, и у Моцарта мелодично все. По отношению к нему законно применять понятие «поющая гармония». Действительно, можно очень часто наблюдать, как гармония активно и неусыпно поддерживает почти каждый шаг мелодии (прекрасный пример мы увидим в рондообразном Andanteиз фантазии f-moll). Выдержанные звуки, обильные задержания, движения в ритмический унисон или мелодическую параллель главному голосу – все это создает основу для поющей гармонии. Задержания в каденциях носят нередко «тотальный» характер, распространяясь на все голоса, кроме баса, а иногда захватывая и его. Регулярно повторяемые, очень выделенные и сходные окончания построении (особенно в двух каденциях периода повторного строения) на интонациях аккордовых нисходящих задержаний образуют своего рода систему рифм стоящих «на страже конструкции». Система эта обеспечивает одновременно и правильность распорядка, и лирический оттенок. Среди трезвучных аккордов проявляется особенная склонность к секстаккордам как наиболее мягким вариантам трезвучий; при их широком расположении создается сочное полнозвучие. Терции и сексты в аккордах всячески выделяются, особенно между крайними голосами. Звучание секстаккордов наиболее ощутимо при их параллелизме (то же касается и терций). Излюбленно удвоение главного мелодического голоса в дециму, так создается квази-вокальный «дуэт согласия». Частые секвентные сопоставления тональностей II и I ступеней отвечают отмеченному ранее повышению I ступени, образующему вводный тон.

Поскольку Моцарт оперировал преимущественно простыми гармониями, среди которых первое место занимали тонико-доминантовые обороты, он, видимо, ощущал потребность иногда смягчать их обнаженное звучание. Этому служат неаккордовые звуки в тех или иных голосах. Но более специфический интерес представляет особый прием: тонический органный пункт, подкладываемый под аутентические последования. Он облагораживает, утончает и смягчает гармонию. Впоследствии к тоническому органному пункту в темах (а не только в кодах!) весьма часто прибегал, как к «эмоциональной сурдине», Чайковский, который, как известно, безгранично преклонялся перед творчеством Моцарта.

Гармонии, о которых до сих пор шла речь, предполагали мажорный контекст. Но есть и вторая сторона медали, где запечатлены не свет и радость, а сумерки и скорбь. В этой сфере Моцарт создал столь же характерную, сколь и выразительную последовательность, ее можно назвать фриго-хроматический ряд. Последовательность эта родственна известному чаконному басу. Но вместо D→Sв третьем аккорде Моцарт применяет V6 натуральной; сдвиг менее резок, голосоведение более плавно, гармония больше «поет». Но притом сильнее выражен оттенок скорбности, связанный с фригийностью. Очень интересна и также отлична от чаконного баса и вторая половина ряда. Четвертый аккорд мог бы разрешиться как задержание к IV6 мажорной, однако разрешение наступает уже в момент басового сдвига с образованием IVB ступени в мелодии, вносящей столь характерную для Моцарта щемяще-тоскливую ноту. Последние три аккорда можно назвать лейтгармонией его минорной музыки. Сюда, как вариант, входит и оборот со знаменитыми параллельными «Моцартовыми квинтами». В целом ряд благоприятен не только для лиризма, но и для суровости.

Последняя черта гармонии, о которой следует упомянуть, – щедрое, изобильное применение прерванных оборотов V7 /VIне только для раздвигания масштабов мысли, но и внутри темы, как ее вполне нормативный элемент. Можно предполагать две причины этого пристрастия: во-первых, любовь к мягкому звучанию, которое несет в себе SVI, и, во-вторых, облагораживание доминанты в ее обнаженном виде, то есть стимул, подобный тому, о каком шла речь в связи с тоническим органным пунктом.

Разновидности рондо. Сперва отметим соотношение собственно рондо и рондо-сонатности. Формируя классическую рондо-сонату, Моцарт явственно указывает на ее происхождение от обычного рондо, наделяя ее соответствующими атрибутами. Зачатки сонатного развития можно видеть в связующих и разработочных частях, кодах; все это может быть обнаружено и в простых по своему строению образцах. С другой стороны, культивируются рондо-сонатные формы с такими отступлениями, которые значительно усиливают сторону чисто рондальную.

Необычность финала скрипичного концерта №5 A-durсвязана с силой контрастности образов, а если предположить большее-то с борьбой между жанрами салонного и демократического музицирования. Это относится и к Страсбургскому концерту. Всю форму финала можно толковать как многочастное рондо, куда вносятся особое единство и завершенность путем возврата 1-го эпизода, но с сонатного типа переменой тональности. Вместе с тем можно воспринять форму финала и как гигантскую трех-частность, где все, что имеется до и после центрального эпизода, – крайние части, сам же он – общее трио.

Сложность только что описанных форм – одно из достоинств и показатель смелости Моцартова мышления. Рондо-сонатность с заметным уклоном в сторону собственно рондо можно встретить и в других жанрах. Таков финал сонаты F-durК. 533, насчитывающий пять проведений главной темы; их многочисленность, в первую очередь, придает главной партии черты рефрена.

Рондо Моцарта можно довольно отчетливо разделить на две группы: моторно-скерцозные и певуче-лирические. Первые, быстрые привлекают своей жизнерадостностью, полны оживления, игровой подвижности. Колорит их светел, как и у Гайдна, но в движении больше легкости, в изложении больше прозрачности. Все эти качества настолько важны, что, видимо, Моцарт иногда считал их определяющими жанр и название произведения. Поэтому можно понять, отчего Моцарт иногда давал название Рондо произведениям, в действительности не пользующимся этой формой (как, например, рондо D-durК. 485, изложенное в развитой монотематической сонатной форме). То, что Моцарт при озаглавливании исходил из характера музыки, можно подтвердить от противного: медленным частям, изложенным в структуре рондо, обычно не присваиваются соответствующие названия. В более широком смысле можно предполагать, что название «Рондо» композитор считал уместным вообще для сравнительно небольших, отдельно существующих пьес (такие понятия, как «экспромт», «музыкальный момент», появились позднее). Могла играть роль и другая причина – сама многочисленность проведений темы, как это имеет место в рондо D-dur. По всем указанным причинам и возникают «мнимые рондо».

Грация и живость, свойственные большинству произведений Моцарта, не уничтожаются даже сильно выраженной склонностью композитора к закрепляющим повторениям отдельных частей и построений, к многозвеньевым дополнениям (а также расширениям, для оправдания которых Моцарт, как мы уже знаем, не скупится на прерванные каденции – один из характернейших признаков его гармонического и синтаксического стиля). Даже очень скромные по масштабам темы подчас увенчиваются цепью дополнений. Так, в скрипичном концерте D-dur№2 довольно простенькая восьмитактная тема 1-го эпизода получает три дополнения. Иногда повторяемое дополнение приобретает черты рефрена второго порядка. Моцарт истолковывал, по крайней мере, многие из них как действительное «дополнение» музыкальной мысли в более глубоком смысле, даже – как концентрацию ее выражения. В адажио сонаты c-mollпосле 1-го эпизода можно увидеть образец одного из замечательных по выразительности моцартовских дополнений – «сгустков экспрессии».

Но есть и еще одна важная функция дополнений: под покровом утверждений в верности основной ладотональности могут скрываться намерения прямо противоположного характера – «измена» ей. И чем упорнее утверждается тоника – сперва в более крупных, затем в меньших построениях, – и чем сильнее «перенасыщенность» темы дополнениями, тем сильнее «сопротивление» слушателя, тем сильнее он ощущает потребность в прорыве этой неизменности, то есть–модуляции. Перерастание дополнений (так же, как вторых предложений главных партий и иногда местных реприз) в связки, связующие партии – одна из примечательных особенностей классического стиля, придающая течению музыки особую связность, логичность, а вместе с тем и эффектность поворота в развитии. Моцарт шире Гайдна пользуется методом функционального перерастания устойчивых моментов в неустойчивые, перехода от утверждения к отрицанию, который очень скажется в сонатных экспозициях.

Обращаясь к форме в целом, следует признать, что быстрые рондо у Моцарта интересны главным образом тогда, когда в той или иной степени вбирают в себя сонатные элементы. Инструментальную музыку активного движения, отличающуюся содержательностью тем и значительностью масштабов, Моцарт уже трактует преимущественно как музыку сонатную. Несонатные быстрые рондо уступают сонатным по качеству тематического материала, по глубине развития.

Прежде чем перейти к рассмотрению рондо медленного и умеренного движения, бросим взгляд на соотношение рефрена и эпизодов по степени их контрастности и, в связи с этим, на общий образный диапазон. Коснемся также некоторых особых видов рондо.

Довольно многие рондо Моцарта оставляют впечатление небольшой контрастности между рефреном и эпизодами. Такие рондо уступают гайдновским в контрастности. В подобных случаях Моцарт больше придерживается образного единства, больше полагается на различие оттенков. Видимо, это объясняется отсутствием той тесной, непосредственной связи со сложной трехчастной формой и двойными вариациями, которая и сообщала большую контрастность гайдновским формам.

Но было бы ошибкой делать отсюда общие выводы о моцартовском рондо, касающиеся уровня контрастов и, в конечном счете, образного диапазона. Он не только не уже гайдновского, но, напротив, гораздо шире. Об этом свидетельствуют разобранные нами образцы, равно как и некоторые другие. В финале скрипичной сонаты e-molll(К. 304) рефрен написан в TempodiMinuetto, а 2-й эпизод, по материалу и характеру совсем самостоятельный, напоминает хоровую песню; его первые четыре такта – совершен по «шубертовски».

В скрипичной сонате Es-durна фоне легкости и певучей танцевальности рефрена также выделяется 2-й эпизод, минорный, вполне оправдывающий ремарку Energico; его мелодия – характерный образец троекратного последовательно – наступательного развития с энергичным же торможением при «перемене в четвертый раз».

Способствует контрастности и такое построение эпизодов, когда внутри какого-либо из них дается не одна тема, а две и более того. Мы уже наблюдали в Страсбургском концерте «соединение несоединимого»; о резких противопоставлениях внутри центрального эпизода в концерте A-durтакже была речь. А в скрипичном концерте №2 D-dur2-й эпизод демонстрирует даже четыре материала, притом в трех различных субдоминантовых ладотональностях; значителен и омрачающий образный контраст. Подчеркнем это последнее обстоятельство, ибо суть дела заключается не только в силе контраста как таковой, но и в его типе, содержании: изящно-галантное и грубоватое, спокойное и драматизированное. В этом отношении едва ли не первое место принадлежит финалу фортепианного концерта c-moll(К. 491). По А. Эйнштейну, концерт этот – «мрачное и великолепное произведение», которым восхищался Бетховен. Что же касается финала, т о «это революционный, зловеще быстрый марш».

В такой характеристике есть некоторое преувеличение, но оно не столь уж велико, если воспринять финал как часть целого, то есть всего цикла. Действительно, первая часть концерта нисколько не уступает самым возвышенным произведениям эпохи барокко в драматизме и величии, но превосходит их действенностью, энергией, динамикой, в сравнении с которыми произведения барокко могут показаться несколько застылыми. Отблеск первой части для слушателя, воспринимающего цикл целиком, несомненно ощутим в финале; поэтому, анализируя его, мы не вправе отвлечься от «последействия» первой части.

По форме финал следует гайдновской традиции «вариаций с эпизодом», согласно Эйнштейну – «с отклонениями в сферу кротости и небесного покоя и возвращением к неизбежности в заключении». Контрастность рефрена (-темы вариаций) и эпизодов возрастает по мере того, как рефрен постепенно трансформируется от сдержанного выражения скорби ко все большей мужественности26. Замечательна кода финала, где рефрен, принимая новый размер и быстрый темп, мчится подобно льющейся струе. Это – типично кодовый рефрен. Добавим, что финал (как и первая часть) – своего рода энциклопедия моцартовского хроматизма, применение коего прямо вытекает из драматического в основном содержания финала.

Встречаются в рондо Моцарта и отдельные драматически контрастирующие моменты, не определяющие (в отличие от концерта c-moll) облик целого, однако очень рельефные и выразительные. Таков 2-й эпизод Романса из фортепианного концерта d-moll– бурный, почти «театральный», своим характером импровизационности напоминающий взволнованные эпизоды фантазий Моцарта и очень смелый в гармоническом отношении. Тут можно действительно услышать «демонизм».

Является ли случайностью, что наиболее сильные контрасты рефрена и эпизодов обнаруживаются в произведениях дуэтного и концертного жанров? Вряд ли, диалогичность таких произведений прямо или косвенно способствует подобным противопоставлениям. Сравнивая драматические и, шире, остроконтрастные моменты в рондо Моцарта с аналогичными моментами в рондо Ф.Э. Баха, можно прийти к заключению, что эти последние, хотя бы и созданные вполне искренне, все-таки кажутся надуманными, внешними и преувеличенными, рондо Моцарта же никогда не вызывают сомнений в их органичности.

Наметившееся у предшественников Моцарта возрастание контрастности от предыдущих эпизодов к последующим, становится у него почти законом. Отсюда вытекает более плавный, связный переход к 1-му эпизоду («наклонение к сонатности», по В.В. Протопопову) и большая отчлененность 2-го эпизода. В музыкальных формах (особенно XIX века) важную роль играет противоположный принцип «от расчлененности к слитности». На данном же историческом этапе, по крайней мере в форме рондо, мы видим нечто обратное; оправдание заключается в том, что контраст должен противостоять настойчивой повторности, откуда и вытекает его растущая эмансипация.

Отметим теперь некоторые особые разновидности рондо. Напомним те, о которых уже упоминалось по другим поводам. Таковы «вариации с эпизодами» в концерте c-moll, уподобление всей формы гигантской трехчастности в скрипичном концерте A-dur, возникновение рефренов второго порядка из повторяющихся дополнений.

Итоги

Вообще же перечислить все варианты, все отклонения от простейшей нормы не представляется возможным. Моцарт создает самые разнообразные схемы, индивидуализируя применяемый им общий принцип.

Необычные варианты встречаются и в вокальной музыке. Приближение к типу «четного рондо» можно видеть в опере «Милосердие Тита». Один из примеров Рондо Сестия (Allegro). Первый рефрен отсутствует, но свободно создаваемые начальные части (термин «эпизоды» к ним мало подходит) приводят к развитым, трижды проводимым рефренным частям. Близок по построению другой фрагмент той же оперы, ария Вителлии, – и здесь исходные части трижды ведут к рефренам («Chivedes-si»); форма в общем весьма свободна; это можно было позволить себе именно в оперном жанре.

Оригинально построена знаменитая ария Фигаро «Мальчик резвый». Военный марш из 2-го эпизода возникает вторично в качестве коды, и, таким образом, центр тяжести смещается от первой темы к маршу. Можно поэтому говорить о переходящем рефрене – явлении, которое изредка встречается в более поздние эпохи. В данном случае преобразование формы прямо вытекает из смысла арии, которая рисует будущую карьеру, ожидающую Керубино.

Моцарт любил экспериментировать, что так же наблюдается в III части рассматриваемой мной сонаты A-dur, которую следует рассматривать как особую разновидность: «трехчастную форму с припевом». Смысл рефрена, очевидно, заключается в том, что именно он, наиболее отчетливо выявляет черты «янычарской музыки» с «турецким барабаном». Форшлаги на сильную долю в партии баса, как и сама партия, явно подчеркивают стилистику игры на ударных. Бас несет на себе только функцию аккомпанимента.

Подводя итоги изучения рондо Моцарта, можно сказать следующее: Моцарт, наряду с Гайдном и вслед за ним, значительно усовершенствовал и обогатил форму рондо.

РондО - старинная поэтическая твёрдая форма с рефреном из 8, 13 или из из 15 строк пятнадцати строк и нескольких строф. Рондо возникло очень давно, еще в 14 веке и стало известно в стихосложении как разновидность канцоны.

Канцона - это лирическое любовное стихотворение, первоначально куртуазная песня, наиболее распространённый и универсальный жанр в поэзии трубадуров, перенятый позднее галисийско-португальскими и итальянскими поэтами и достигший наивысшего расцвета в творчестве Петрарки. Канцона состояла обыкновенно из пяти - семи строф и завершалась одной укороченной, а чаще - двумя строфами в три - четыре стиха. Замыкающие канцону строфы назывались торнадами (окс. tornata - поворот)- в них содержалось указание на объект посвящения канцоны.

Базовая схема рондо AB/aAab/AB была детально разработана около 1300 г. как самой простая, восьмистрочная разновидность, которую мы позднее стали называть триолетом, но к концу XV века насчитывалось уже до 115 разных форм рондо, состоящих из разного количества стихов, например, известны рондо из 22 и из 25 стихов.

В настоящее время под РОНДО понимают французская форма небольшого стихотворения с двумя рифмами и разного вида рефренами, таких как:

1. 8-и строчное рондо: где первая и вторая строки повторяются в конце рондо и первый стих - в четвертой строке (триолет на любовную тему);

№1. Рондо. Жан Фруассар. (в переводе Леонида Иванова)

Замрёт моей при виде дамы,
В плену надежд и сладких грёз
Забьётся сердце, зной вдыхая роз.
Их запах свеж, но пышных лоз
Милей любви рубцы и шрамы,
Забьётся сердце, зной вдыхая роз,
Замрёт моей при виде дамы.

2. 9, 11, 12 или 13-и строчное рондо, начальные слова первой строки входят в виде коротких строк в середину и в конец стихотворения, как например:

№2 Печальный лик. Бенедикт Лившиц.

Печальный лик былой любви возник
В моей душе: вечерняя неистовая
Фантазия влечет меня в тайник
Минувшего, и, тихо перелистывая
Страница за страницею дневник,

Я вновь, любовь, твой робкий ученик,
Я вновь тебе подвластен, аметистовая
Звезда любви, явившая на миг
Печальный лик...

Таким образом, строки-рефрены на "лик" входят здесь в общую цепь рифм "возник - тайник - дневник" и т.д. С нею переплетается цепь гораздо более изысканных гипердактилических рифм: "неистовая - перелистывая - аметистовая" и далее "насвистывая - батистовая".

№3. Я плачу. Валерий Брюсов.

Я плачу. Вдоль пути печален сосен ряд.
Уснул ямщик, забыв стегать худую клячу.
Смотря на огненный, торжественный закат,
Я плачу.

Там, в небе пламенном, я, малый, что я значу?
Здесь тихо дни ползут, а там века летят,
И небу некогда внимать людскому плачу!

Так и в ее душе - я, только беглый взгляд…
И с мыслью обо всем, что скоро я утрачу,
С унылой памятью утерянных услад,
Я плачу…

№4. Не смею. Валерий Брюсов

Не смею все мечты вложить я в стих,
И все ж его ласкаю и лелею...
Но громко повторить среди других
Не смею.

И вот теперь, пред чем благоговею,
Несу на шум базаров городских...
Не осмеять ли детскую затею?
Не смею.

О, если б был, кто книгу дум моих
Прочел, постиг и весь проникся ею...
Хотя б на миг!.. Но верить в этот миг
Не смею.

3. Самое распространенное - КЛАССИЧЕСКОЕ РОНДО- 15-и строчное: начальные слова первого стиха повторяются в девятой и в заключительной строках. Рифменная схема aabba abbr aabbar, где r - это первая половина первой строки стихотворения, в некоторых случаях не рифмующаяся ни с чем, в иных случаях имеющая рифму a.

Примеры классического рондо:

№5. Манон Леско. Михаил Кузмин.

Манон Леско, влюбленный завсегдатай
Твоих времен, я мыслию крылатой
искал вотще исчезнувших забав,
И образ твой, прелестен и лукав,
Меня водил - изменчивый вожатый.
И с грацией манерно-угловатой
сказала ты: "пойми любви устав,
Прочтя роман, где ясен милый нрав
Манон Леско."
От первых слов в таверне вороватой
Прошла верна, то нищей. то богатой,
До той поры, когда без сил упав,
В песок чужой, вдали родимых трав,
Была зарыта шпагой, не лопатой
Манон Леско!

№6.Твои шаги. Михаил Кузьмин.

В пророческом кружится дух бреду,
Кадилами священной лихорадки,
И шелестят в воздушном вихре схватки
Твои шаги.

Так верится в томительном аду,
Что на пороге прах пустынь найду!
Полы порфирные зеркально гладки...
Несут все радуги и все разгадки
Созревшему, прозрачному плоду
Твои шаги.

№7. Твои шаги. Михаил Кузьмин

С чего начать? толпою торопливой
К моей душе, так долго молчаливой,
Бегут стихи, как стадо резвых коз.
Опять плету венок любовных роз
Рукою верною и терпеливой.

Я не хвастун, но не скопец сонливый
И не боюсь обманчивых заноз;
Спрошу открыто, без манерных поз:
"С чего начать?"

Так я метался в жизни суетливой, -
Явились Вы - и я с мольбой стыдливой
Смотрю на стан, стройней озерных лоз,
И вижу ясно, как смешон вопрос.
Теперь я знаю, гордый и счастливый,
С чего начать.

№8. Ты приснился под утро. Галина Римская

Ты приснился под утро, нагими лежали в росистой траве,
Облака перламутром смеялись, сверкая в ночной тишине.
Припаду я губами к груди, слышишь, сердце стучит невозможно,
Расскажи мне дыханьем, как любишь, а я прикоснусь осторожно
К тем порталам сознанья, к которым склоняюсь в своём волшебстве,
Прошептав мне признанье, взлетим к серебристой далёкой звезде.
О, любимый, о, Боже, мне в сильных руках так тепло и надёжно,
Засыпаем на ложе…люблю, я касаюсь тебя бестревожно…
Ты приснился под утро.

И отстанут от Ладо друзья в безнадёжном своём сватовстве,
Никого ей не надо, – она растворилась в своём божестве…
Милый, добрый, любимый, сошью я рубашку душою – не сложно!
Ангел Света незримый, поправить Судьбу при желании можно…
Я Богиня, мы рядом, вдвоём, в подвенечном своём торжестве…
Ты приснился под утро.

4. В русской поэзии 18 века Рондо назывались расширительно и более свободные формы стихотворений с длинными рядами одинаковых рифм.

Известно например, Сложное Рондо, состоящее из 25 строк, схемы его рифмовки у разных авторов разнятся, примеров для этого вида рондо я не нашла. Иногда Сложное Рондо появляется у авторов под названием Большой Рондель: 25 строк, где все четыре строки первого катрена повторяются в качестве заключительного стиха в последующих катренах, а в заключение, как у классического, следует пятистишие, например:

№9. Зимний сон. Любовь Ильенкова.

Поёт Зима. Протяжным эхом
Ей вторят с грустью небеса.
Пуржит метель и, с диким смехом,
Дарует Миру чудеса.

Уж сном опутаны леса –
Укутаны любовно снегом.
А где-то слышно голоса –
Поёт Зима с протяжным эхом…

Весь дол укрыт белёсым мехом,
Застыла инеем роса,
И хвалит люд Зимы утехи,
Лишь вторят с грустью небеса…

Не видно Солнца-колеса.
И, заметая след за следом,
Снежинки ищут адреса –
Метель кружит их, с диким смехом.

Во льдах речных уснуло небо.
Да только тучи-паруса
Бегут, гонимы буйным ветром,
Даруя Миру чудеса…

Нарушив чистоту листа
Витком, под блеклым денным светом
Уж первая строка поэтом
Записана давно с холста
«Поёт Зима. Протяжным эхом…»

В заключение - еще несколько слов из истории. РОНДО (франц. rondeau от rond - круг), твёрдая форма в поэзии, так или иначе опирающаяся на средневековые образцы. Она достигла своего расцвета в Западной Европе XVI-XVII веков. В России известна с В.К. Тредиаковского. В XIX-XX столетиях сохранилась в стилизациях.

Среди массы предметов и явлений, связанных с кругами, круговыми движениями и всевозможными округлостями и обозначающимися однокоренными словами, есть и слово "хоровод", которое во Франции, как и во многих других странах, связано с народным танцем. Недаром говорят "кружиться в хороводе", то есть делать круг и возвращаться на исходную точку. Эта схема перешла из хороводов в поэзию (где "рондо" называются стихотворения с периодичными повторами слов или стихов) и в музыку. Эта форма тесно связана с человеком, она удивительно соизмерима с ним. Как часто в жизни мы с разных сторон возвращаемся к одному и тому же действию, месту, явлению. Рондо своеобразно запечатлевает эту закономерность нашего бытия.

Принцип рондо даёт множество возможностей. Прежде всего, это чрезвычайная ясность и стройность структуры, её законченность и устойчивость за счёт повторения рефрена. При этом, рондо имеет замечательные возможности для контрастов разного рода (между рефреном и эпизодами). Кроме того, важной является возможность насытить всю конструкцию развитием, хотя при этом к принципу рондо добавляется какой-то иной принцип формообразования, который отчасти подавляет первый. Форма рондо замечательно сочетает в себе единство и динамизм.

КЛАССИЧЕСКОЕ РОНДО возникло, как более изысканный вариант ронделя: его рефрен сокращается до минимального намека, в середине и в конце стихотворения повторяется не вся первая строка, а ее начало, остающееся даже без рифмы - как бы недоговоренное. В классическом рондо 15 строк с рифмовкой ААББА+АББх+ААББАх (где х - повтор начала первого стиха). Нередко этот порядок рифм нарушается, но позиции повторяющихся полурефренов сохраняются твердо.

Совет по написанию классического рондо:

Как и во всех твердых формах с рефренами, художественный эффект рондо состоит в том, что заданный полурефрен, появляясь каждый раз с кажущейся естественностью, в новых контекстах получает новый, несколько иной смысл.

Введение

1) Цель исследования – определение формы III части сонаты A-Dur В.А. Моцарта.

Задача – Логически разобрать произведение, изучить и определить форму произведения.

Метод исследования – работа с нотным текстом, изучение теоретической научной литературы.

Определение и характеристика формы

Основной принцип рондо. Название «рондо» (круг) присваивается формам, где неоднократные проведения основной темы чередуются с эпизодами. В отличие от форм двухчастных, трехчастных, трех – пятичастных, для рондо определяющим признаком не является ни общее число частей, ни их внутренняя структура. Признак этот заключается в расположении частей, определенном их распорядке. Наиболее кратко принцип рондо может быть характеризован следующим образом: чередование различного с неизменным. Отсюда вытекает, что части, лежащие между проведениями темы, должны быть всякий раз иными. Из этого следует также, что рондо в его нормативном виде содержит двоякий контраст:

· тема и эпизод

· эпизоды между собой.

Понятия различного и неизменного должны трактоваться гибко, в зависимости от общего характера произведений, от черт стиля. То, что в одних случаях должно быть расценено как «различное», в других случаях выполняет функцию неизменного в своей основе, но подвергшегося большей или меньшей модификации.

Подобно другим репризным формам, рондо создается взаимодействием двух принципов формообразования – повторности и контраста. Но, в отличие от этих форм, оба принципа здесь действуют неоднократно. Поэтому с точки зрения общих принципов рондо должно быть определено как ряд контрастов, всякий раз замыкаемых повторностью, или же, наоборот, как многократное восстановление нарушаемого равновесия. Именно отсюда проистекает возможность определять рондо как форму, где главная тема проходит не менее трех раз.

Смысл формы, заложенный в ее основном принципе, двояк. Он заключается, с одной стороны, в настоятельном утверждении главной мысли – «рефрена», а с другой стороны, в последовательном внедрении разнообразия. Переменчивостью второстепенных частей оттеняется стойкость главной темы; в то же время сменяемость эпизодов производит особенно выгодное впечатление на фоне повторений одной и той же темы. Форма, таким образом, художественно двулика, и в слиянии противоположных, но взаимодополняющих качеств заключена ее особая эстетическая ценность.

Двуликость формы рондо может быть описана и с точки зрения процессуальной: в рондо действуют две силы, одна из коих стремится удалить нас от центра в любых, не совпадающих направлениях; другая же сила стремится вернуть нас к неизменному центру. Происходит, таким образом, борьба центробежных тенденций с центростремительными при поочередном торжестве то тех то других.

Рефрен рондо. Рефрен заслуживает особого внимания. Внося единство в форму, рефрен, по Асафьеву, есть «мнемоническая веха», ориентирующая слушателя среди многообразия. В этом определении подчеркивается не только конструктивная, но и коммуникативная роль рефрена. Там же автор указывает на противоположные функции заключенные в рефрене, – принцип тождества играет не только объединяющую, но и направляющую роль. «Он и стимул, и тормоз, и исходная точка, и цель движения». Приведенная формулировка – одно из ярких проявлений диалектической закономерности, установленной Асафьевым, – взаимопревращений начального импульса и замыкания. Развивая эту мысль следует отметить единственный в своем роде полифункционализм заложенный в основной теме рондо: рефрен представляет исключительный случай, где музыкальная мысль поочередно наделена и начальной, и промежуточной, и заключительной функцией. Такая множественность положений и ролей должна получить отражение при сочинении рефрена. Так, ему должны быть присущи черты «инициативности» (определенность вступления, ясно очерченные интонации) и в то же время – завершительности (добротная кадансовая концовка, общее преобладание устойчивости, метрическая завершенность). Однако ни то, ни другое не должно быть чрезмерно подчеркнуто. В противном случае рефрен будет «односторонен», что затруднит либо появление эпизода, либо последующие вступления рефренов. Полифункционализм может учитываться композитором либо в меньшей, либо в большей степени.

Эволюция формы Рондо

Выделяют три периода развития Рондо:

Ø Старинное (куплетное) рондо;

Ø Рондо классической эпохи:

1) Малое рондо (однотемное и двухтемное) .

2) Большое рондо (регулярное рондо с повторением побочных тем, нерегулярное рондо, сонатная форма с эпизодом вместо разработки.

Ø Послеклассическое рондо.

Исторически все типы рондо следовали друг за другом, внося изменения в двух направлениях:

1. Образно-тематическом соотношении рефрена и эпизодов;

2. Структурном и количественном.

Поэтому логичнее (очертив исторические рамки каждого из 3-х типов рондо) дать сравнительную характеристику, опираясь на указанные выше направления. Так «качественный» уровень рондо определяется:

· Тематической близостью или контрастностью рефрена и эпизодов. Музыкальное мышление эволюционировало от однотемности и образной однородности материала в куплетном рондо через контрастно-оттеняющие и дополняющие взаимоотношения разделов в классическом рондо, и автономности и даже затмевающему рефрен контрасту эпизодов в послеклассическом рондо. Как оказалось, авторитет рефрена французских и немецких клавессинистов основывался на простой периодичной неизменной повторности. Венские классики значение рефрена упрочивали путем контрастного его соотношения с различными эпизодами. А романтики и последующие композиторы к рефрену относились как к источнику галереи образов и связующему компоненту всей композиции, поэтому они допускали в рефрене изменение.

· Тональным планом и «стыками» эпизода с рефреном. При этом именно классикам удалось внести внутреннее движение и динамический процесс (иногда скромный, но у Бетховена очень рельефный). Романтики и другие композиторы XIX–XX веков тоже использовали это в своих композициях и в чем-то пошли дальше. В результате понадобилась кода.

Что подразумевается под «количественным» уровнем – это:

создания рондо. 3. Изучить гармонический язык Гайдна представить модель отдельных гармонических оборот присущих «Венгерскому рондо» Гайдна. 1. Обзор основных источников посвященных изучению гармонии венского классицизма Конец XVIII - начало XIX века, период венского классицизма - расцвет мажоро-минорной системы и, следовательно, гармонии как действенного организующего фактора. Система эта...

Теоретических понятий и недостаточно разработанными методиками, направленными на формирование, усвоение и расширение музыкального тезауруса по музыкальному формообразованию. Цель работы - рассмотреть педагогические основы освоения тезауруса по музыкальным формам на уроках музыки в средних классах Объект - процесс освоения тезауруса по музыкальным формам Предмет - педагогические условия...

Произведение при слушателях, находясь за синтезатором; популярны также сочетания заранее записанной музыки и живых исполнителей), и она не поддается традиционным методам музыкального анализа. Лады народной музыки Как мы помним, "ладом" принято называть "систему взаимоотношений звуков". Иными словами, среди всех 12 нот темперированной октавы для конкретного музыкального сочинения выбирается...

Меньше возможностей для создания экспрессивности, чем лексический, что связано с небольшим разнообразием морфологических способов выражения содержания. Тем не менее, этот уровень также интересен при комплексном лингвистическом анализе. На данном уровне мы рассмотрим экспрессивные и стилистические возможности отдельных частей речи и форм слов в цикле С. А. Есенина «Персидские мотивы». Так как мы...

Период простейшего строения

Усложнения периода

Русская народная песня

Простая двухчастная форма

Трехчастная форма

Сложная трехчастная форма

Тема с вариациями

Рондо

Сонатная форма

Рондо-Соната

Циклические формы

Смешанные формы

Вокальные формы

Рондо называется такая форма, в которой одна и та же тема про водится не м е н е е трех раз, а между ее проведениями помещаются части иного содержания и, притом, чаще всего, каждый раз — нового. Таким образом, общая схема рондо имеет следующий вид:

А+В+А + С + А + …

Из определения и схемы нетрудно заключить, что в этой форме особенно ярко проявляется принцип репризности, который, с количественной стороны, ни в какой другой форме не выражен так сильно. В то же время он сочетается с принципом контрастного сопоставления (внешний контраст).
По сравнению с двух- и трехчастнымн формами рондо представляет еще шаг в сторону увеличения формы путем сложения ее из нескольких частей. Это особенно ясно, если представить рондо как последовательность трехчастных форм, которые сцеплены общими частями, то есть повторяющейся темой, относимой в схеме и «налево» и «направо»:

Происхождение рондо, название его частей. Характер содержания

Форма рондо ведет свое происхождение от хороводной песни с припевом. Песня этого рода обычно строится так, что предварительно исполняется куплет (запев), за которым следует припев. Текст куплета, при повторяющейся музыке, каждый раз — новый, текст же припева сохраняется весь или в большей своей части. В инструментальной музыке, вместо меняющегося текста, меняется музыка (В и С в схеме); припев, появляясь в начале формы, далее повторяется так, как и в вокальной хороводной песне (буква А в схеме). Термин «рондо» означает—«круг» (хоровод). Ударение в слове «рондо» возможно и на первом слоге (итальянское произношение) и на втором (французское произношение). Повторяющаяся тема называется главной партией (по старинной терминологии рондо — rondeau или рефрен — refrain, то есть припев). В схеме, таким образом, А — главная партия. Для того чтобы отличить местоположение каждого ее проведения, будут приняты следующие термины: первое проведение главной партии, второе проведение главной партии и т. д. Части, расположенные между проведениями главной партии, поскольку каждая из них имеет самостоятельное и не повторяющееся в других частях содержание, называются эпизодами. В схеме В и С — эпизоды, первый и второй.

Старинное (куплетное) рондо

Общие черты гомофонной музыки первой половины XVIII века, особенно французской, — отсутствие длительного сквозного развития, относительная замкнутость частей формы, при их краткости, и известная механичность сцепления этих частей.
Перечисленные черты в полной мере отражены в трактовке формы рондо того времени.
Все части рондо кратки и их, нередко, много, благодаря чему в целом форма получается довольно крупной.
Тематика рондо в общем, отражая происхождение формы, носит характер близкий к песенно-танцевальному роду музыки. Это свойство, роднящее форму рондо со многими образцами двух- и трехчастиых форм, в немалой мере сохраняется и в дальнейшем развитии данной формы, хотя и не может считаться обязательным для всех случаев.

Главная партия

Главная партия, как тема повторяющаяся и, тем самым, в наибольшей степени определяющая общий характер произведения, носит часто песенно-танцевальный характер.
С гармонической стороны, главная партия представляет собой построение, замкнутое полной каденцией в главной тональности.
Со структурной стороны, главная партия, как правило, — период в 8, изредка в 16 тактов, обычно состоящий из двух сходных предложений. Приведенный пример, мелодика которого заключает в себе известные черты полифонической манеры письма, также не составляет исключения, так как его структура при ближайшем рассмотрении, близка к обычной:

a	b	a 1	a 2
2	2	2	2

Количество проведений главной партии колеблется от трех до пяти или шести, в отдельных случаях доходя даже до восьми или девяти. Репризы обычно повторяют главную тему в ее первоначальном виде или слегка варьированно при помощи орнаментики (см. Бах. Рондо из партиты c-moll). Тем самым создается близость вариационной формы и рондо.

Эпизоды

Эпизоды, расположенные между проведениями главной партии, в ранне-классическом рондо обычно дают лишь небольшой тематический контраст. Иногда даже встречается вкрапление в эпизод элементов из главной темы (см. такты 36—38 примера 135), которое нетрудно отличить от ее настоящей репризы по тональному признаку: тематическая и тональная репризы в рондо, как правило, совпадают.
С гармонической стороны, эпизоды заключают в себе несколько большее разнообразие плана, чем главная партия. В одних случаях эпизод начинается прямо в новой тональности, введенной ради контраста, скачком. Но очень часто малая степень тематического контраста сопровождается и смягчением тональных сопоставлений. В примере 135 все четыре эпизода начинаются с тонической гармонии главной тональности, после которой тут же или спустя некоторое время (см. 2-й эпизод, тональный план которого Е—Н) начинается модулирование в подчиненную тональность, заканчивающую эпизод. Таким образом, эпизод приобретает строение модулирующего периода.
Порядок тональностей для всех эпизодов в старом куплетном рондо представляется довольно произвольным. Общая черта — безусловное ограничение тональностями, близко родственными к главной. Кроме того, нередко встречается проведение эпизода в главной тональности. Это чаще всего делается в последнем эпизоде, расположенном близко от конца формы, где преобладание главной тональности кажется вполне уместным.
Отчасти намечается в общем распорядке тональностей эволюция в сторону приближения плана к формуле Т—D—S—Т. Она выражается в предпочтении тональности доминантовой стороны для первого эпизода и субдоминантовой для одного из последующих. В примере 135 эта тенденция не получила ясного выражения, которое более свойственно рондо венских классиков.

Связующие части старому куплетному рондо не свойственны.
Структура эпизодов относительно разнообразна. Протяжение их большей частью равно протяжению главной партии или его превышает. В примере 135, при восьмитактовой главной партии, первый эпизод также равен 8 тактам. Второй и третий эпизоды имеют по 16 тактов, четвертый же, наиболее оживленный в модуляционном строении, разросся до 20 тактов.
Кода, как правило, отсутствует.

Рондо зрелого классицизма (простое рондо)

Одной из важнейших черт музыки эпохи зрелого классицизма является стремление к более широкому сквозному развитию и преодолению разобщенности частей формы. Эта черта отражается и в рондо. Его части становятся шире, обычное же количество их, большей частью, всего лишь пять, и, таким образом, формула А + В + А+С+А становится типичной. Общее взаимодействие частей значительно усиливается посредством введения связующих частей, особенно часто от эпизодов к репризам главной партии. Введение связок вызвано тем, что эпизоды контрастны и даются в других тональностях. Кода с ее объединяющим действием становится почти обязательной.
Главная партия, прежде — один период, сочиняется чаще всего в простой двух- или трехчастной форме. Но и при таком более широком развитии она сохраняет замкнутость. В репризы нередко вносятся изменения, благодаря которым рондо сближается с вариационной формой больше, чем прежде.
Эпизоды также становятся пропорционально шире. Их форма— простая двух- илн трехчастная, иногда — период, а иногда и неустойчивое построение срединного характера. (Последнее типично главным образом для первого эпизода.)
С тематической стороны контраст эпизодов и главной партии выявляется гораздо ярче, чем в ранних образцах рондо. Из двух эпизодов первый нередко ближе по характеру к главной партии, второй же — вносит контраст более сильный. Это обстоятельство, в связи с большой развитостью и закругленностью формы второго эпизода, несколько приближает его роль к роли трио в сложной трехчастной форме с неполной репризой.

Как бы I часть	Трио	Реприза
A B A	С	А

Благодаря такому сходству иногда смешивают эти формы. Их главное различие заключается в том, что:

1) главная партия рондо обычно двух- или трехчастная;

2) первая часть сложной трехчастной формы обычно — однотемна, а здесь первый эпизод В вносит некоторый тематический контраст;

3) весомость трио, в общем — больше, чем эпизода в рондо.

Тематический контраст неизменно оттеняется тональным контрастированием, так как эпизоды, как правило, пишутся в подчиненных тональностях. Наиболее типичен следующий выбор:

В первом эпизоде чаще бывает тональность доминанты или более слабой субдоминанты (VI), во втором — одноименная или сильной субдоминанты (IV).
Иногда встречаются и несколько более отдаленные подчиненные тональности (ем Бетховен Рондо, ор. 129, G-dur).
Если первый эпизод дан в тональности доминантового порядка, то второй скорее всего — в субдоминанте (значение формулы Т—D—S—Т у классиков заметно усилилось). Впрочем, субдоминантовая тональность вообще типична для второго эпизода.
Со стороны строения, как сказано выше, наблюдается известное разнообразие. Для большинства эпизодов, независимо от того, построены они в двух- или трехчастной форме, или в форме периода, характерна известная закругленность, свойственная этим формам вообще, и кроме того, связанная с песенно-танцевальным характером тематики рондо. Поэтому стремление к большей непрерывности в строении целого вызвало появление модулирующих связующих частей. Последние, как сказано выше, более типичны между эпизодом и репризой главной партии, но иногда вводятся и в эпизод (см. Бетховен. Соната, ор. 49 N° 2, ч. II). Иногда встречаются эпизоды разработочного характера, под влиянием упомянутой тенденции к сквозному развитию формы.
В рондо встречаются связки всех типов, какие был» описаны во введении и в предыдущих главах.
1. Одноголосная мелодическая связка, на фоне уже достигнутой и далее подразумеваемой доминанты.
2. Короткая модуляция из нескольких аккордов.
3. Дополнения к основной каденции с последующим модулированием («собственно переходом»).
4. Повторение части, перерастающее в модулирующий переход.
Иногда встречаются и довольно пространные связующие части разработочного характера на основе предшествующей темы или, что особенно характерно, на материале той темы, вступление которой подготовляется (тематическая подготовка). Примеры в финалах сонат Бетховена, ор. 14 №2 иор. 53. Последний пример дает образец очень широкого развития связующей части, соответствующего грандиозным пропорциям всего рондо
Новая черта в рондо зрелого классицизма кода. С тематической стороны, кода почти всегда основана на "материале основной формы (то есть самого рондо). В простейших случаях тематика перерабатывается таким образом, чтобы создать ряд дополнительных каденций, и, чем она ближе к песенно-танцевальному характеру, тем, обыкновенно, проще строение коды. А так как танцевальный характер преобладает в рондо, то коды преимущественно просты и не имеют в себе разработочного развития, мало свойственного данной форме вообще. просто

Дальнейшее развитие рондо в XIX веке

В дальнейшем развитии формы рондо намечаются некоторые новые черты.
1. Какое-нибудь из средних проведений главной партии иногда делается в подчиненной тональности, ради колористического разнообразия и преодоления некоторой статичности, вносимой возвращением в главную тональность (см. Шуман. Movellette, ор. 21 № 1).
2. Степень замкнутости частей нередко меньшая чем прежде. Этому способствуют длинные связующие части разработочного характера.
3. В эпизодах наблюдается большее разнообразие характера чем прежде. Свободное отношение к выбору материала для эпизодов сказывается иногда в их сходстве (см. Шопен. Рондо, ор. 1 и 16).
4. Перечисленные черты, возможные в разных сочетаниях, соединяются с очень свободным отношением к общему распорядку частей. Так, например, иногда друг за другом следуют два эпизода на разные темы, как в Рондо Фарлафа из оперы «Руслан и Людмила» Глинки, план которого выглядит следующим образом:

Общий признак рондо, то есть не менее чем трехкратное проведение главной партии, как видно, сохраняется в полной силе. Прием объединения формы, посредством многократной повторности, иногда применяется и к очень крупным построениям в оперной музыке, вплоть до придания рондообразной структуры целому акту или картине.
Наряду с более широким пониманием формы рондо, в музыке XIX века наблюдается и как бы возрождение старинной ее трактовки, в отношении многочастности, а иногда отграниченности частей. Оно в наибольшей мере свойственно, по-видимому, Шуману. Известный пример — первая часть «Венскою карнавала», ор. 26, в которой трехчастная главная партия проведена пять раз.

Двойные формы

В главе IV было показано, что простая трехчастная форма, в которой первый период не повторяется, а повторены вместе вторая и третья части, становится пятичастной:

a b a b а

Своей пятнчастностью такая форма слегка приближается к рондо, однако еще не становясь им, поскольку обе середины (Ь) —одинаковы. Если же обе середины одинаковы по музыкальному материалу, но он подвергся существенной переработке или перемещен в новую тональность, то приближение к рондо у такой формы уже несколько больше:

a b a b 1 а

Различие все же остается, так как для рондо, как известно, характерен контраст между эпизодами, который в рассматриваемой форме выражен не сильно. Поэтому для формы, в которой главная тема проводится трижды и обе середины — сходны, но не одинаковы, принято название: «двойная простая трехчастная форма». Рондообразность такой формы очевидна, и иногда сам композитор называет пьесы этого строения — рондо (см. Глинка. Опера «Иван Сусанин», каватина и рондо Антониды),
Столь же рондообразна структура сложной трехчастной формы с двумя трио (двойная сложная трехчастная). Как известно из главы V, пятичастность достигается иногда простым повторением трио и репризы:

А В А В А

Повторение трио в новой тональности — не типично, и гораздо чаще можно встретить введение второго трио:

А В А С А

Отличие такой формы от типичного рондо можно усмотреть Не только в характере тематики, но и в резкой разграниченности частей, которая свойственна сложной трехчастной форме.
Формой с двумя трио часто пользовался Шуман (см. скерцо его первой и второй симфоний, квартетов, ф-п. квинтета и т. д.).
Тройная форма простая или сложная (А В А С A D А) — большая редкость.

Область применения рондо

Как легко убедиться из приведенного ниже списка, рондо очень часто представляет собой самостоятельное произведение. Иногда оно так и называется «Рондо»; в других же случаях оно имеет какое-нибудь иное название, в частности—программной (последнее очень характерно для старой клавесинной музыки и для романтиков). Кроме того, рондо встречается и как часть циклического произведения, главным образом, в заключительных частях — финалах, иногда — в средних. Очень редко рондообразная форма придается одной из частей сложной трехчастной формы, пример чего встречается в скерцо из пятой симфонии Бетховена.
В русской музыке рондо встречается часто в вокальном жанре, в прямой связи со структурой текста, диктующего многократную повторность, присущую этой форме. Выше было сделано замечание о рондообразной структуре больших частей в некоторых русских операх. Разнообразие возможностей при такой широкой трактовке формы, конечно, меняет дело, и связь разнообразных частей указанного рода с первоисточником остается совсем внешней, отражающейся лишь на плане в общих его чертах и не влияющей обязательно на характер музыки.

Рондо - одна из самых распространённых музыкальных форм, прошедшая длительный путь исторического развития. В её основе лежит принцип чередования главной, неизменяемой темы - рефрена и постоянно обновляемых эпизодов. Термин "рефрен" равнозначен термину припев. Песня типа запев-припев, в тексте которой постоянно обновляемый запев сопоставляется со стабильным припевом. Эта общая схема в каждую эпоху реализуется по-разному.

В старинных, относящихся к доклассической эпохе образцах Рондо эпизоды, как правило, не представляли собой новых тем, а основывались на музыкальном материале рефрена. Поэтому Рондо было тогда однотемным. В различных стилях и национальных культурах существовали свои нормы сопоставления и взаимосвязи отдельных частей Рондо. Французские клавесинисты (Ф. Куперен, Ж. Ф. Рамо и др.) писали в форме Рондо небольшие пьесы с программными заголовками ("Кукушка" Дакена, "Жнецы" Куперена).

Ф.Куперен. Forlane - Rondeau

Л.Дакен. Рондо "Кукушка"

Изложенная вначале тема рефрена воспроизводилась в них далее в той же тональности и без всяких изменений. Эпизоды, звучавшие между её проведениями, назывались "куплетами". Число их бывало самым различным. Куплеты излагались в тональностях первой степени родства и имели серединно-разработочный характер. Иногда в них звучали и темы рефрена в не главной тональности ("Кукушка" Дакена). В некоторых случаях в куплетах возникали новые мотивы, не образовывавшие, однако, самостоятельных тем. Размер куплетов мог быть и нестабильным. Во многих случаях он постепенно возрастал, что сочеталось с развитием одного из выразительных средств, чаще всего ритма. Близкими к такой трактовке формы являются и немногочисленные рондо И. С. Баха. В некоторых образцах рондо рефрен проводился в разных тональностях. К этому же типу примыкали и рондо Ф. Э. Баха.

К. ф. Э.Бах. Рондо in G-major.

В творчестве венских классиков (Й. Гайдна, В. А. Моцарта, Л. Бетховена) Рондо как и другие формы, приобретает наиболее ясный, строго упорядоченный характер. Рондо у них - типичная форма финала сонатно-симфонического цикла. Общий характер музыки Рондо определялся закономерностями цикла, финал которого в ту эпоху писался в оживлённом темпе и был связан с музыкой народной песенно-танцевального характера.

В.Моцарт. Рондо в турецком стиле.

Д. Чимароза. Рондо для клавесина и оркестра.

И.Гайдн. Рондо в Венгерском стиле.

Л.Бетховен. Рондо-капричио.

В.Моцарт. Рондо для скрипки и оркестра.

Гуммель. Рондо.