Понятие критерия показателя эффективности правосудия. Эффективность правосудия и судебная система

– разрешает политические, социальные, экономические и прочие виды конфликтов.

В третьей главе «Судебно-властные отношения и критерии эффективности правосудия» рассматриваются проблемы эффективности правосудия через призму теории судебно-властных отношений.

Любая ветвь власти, любой институт имеют практическое значение, если они эффективно функционируют. Однако функционирование любой системы возможно только при условии взаимодействия ее компонентов. В рамках интересующей нас проблематики можно говорить о наличии судебно-властных отношений, которые и являются основой судебного взаимодействия, а если брать шире – всего судопроизводства и правосудия в целом.

Судебная власть проявляется в специфической форме властного вмешательства государства в конфликтную ситуацию в социуме, в особом властном воздействии государства на участников конфликта, отношения между ними. В процессе такого вмешательства (воздействия) государство вступает с участниками конфликта, а равно с третьими лицами в многочисленные и разнообразные властеотношения. Подавляющая часть этих властеотношений возникает и существует в качестве правовых. Они порождают у государства (в том числе и в лице суда), прочих участников процесса состояние, связанное с их правами и обязанностями. В рамках этого состояния государство в лице суда, самостоятельные и независимые члены общества, их объединения, а также юридические лица (в число которых входит и государство) стремятся к цивилизованному достижению своих интересов.

Судебно-властные отношения – это общественные отношения, возникающие в процессе реализации судами в установленных законом случаях и в установленной законом форме государственной власти при разрешении конфликтов, возникающих в процессе взаимодействия между субъектами права.

Признаками судебно-властных отношений является то, что они:

– возникают в процессе реализации органами судебной власти (судами, судьями) своих функций;

– имеют в качестве обязательного субъекта судебную власть – один (или сразу несколько) ее носителей – органов судебной власти – суд, суды, судью, судей;

– всегда публичны, поскольку все виды судопроизводства осуществляются только от имени государства;

– являются отношениями власти и подчинения, а поэтому характеризуются юридическим неравенством суда и сторон, участвующих в деле;

– разрешают конфликты путем применения судами, судьями норм права;

– отличаются особой процессуальной формой;

– характеризуются специфическим правовым режимом обеспечения законности и правовой защиты.

Без наличия судебно-властных отношений невозможно осуществление правосудия. Можно выделить комплекс основных сущностных характеристик правосудия:

1. Разрешение социальных конфликтов осуществляется специально на то уполномоченными органами государственной власти – судами (судьями, судебными составами).

2. Социальные конфликты разрешаются на основе норм права (как материального, так и процессуального).

3. От несудебных форм судебную отличает то, что государство в данном случае соглашается на максимально полное удовлетворение потребности каждой из сторон – обосновать перед самостоятельным, независимым и поведенчески предсказуемым судом (судьей) правильность избранной ею позиции.

4. Государство в лице суда (судьи) самостоятельно и публично принимает общеобязательное решение в споре обратившихся к нему за помощью сторон.

5. Государство, осуществляя правосудие, гарантирует сторонам в споре, а равно всему обществу исполнение судебного решения.

6. Судебный способ разрешения социальных конфликтов позволяет сторонам избежать неоправданного применения силы и самоуправства.

7. Наличие суда экономически выгодно сторонам, поскольку в этом случае расходы по разрешению конфликта в значительной степени распределяются между всеми членами общества.

Осуществление правосудия в обществе должно быть эффективным. Ясно, что критерии эффективности правосудия динамичны и проявляются в различных формах. Тем не менее можно выделить следующие критерии эффективности правосудия: судебно-властные отношения эффективны уже потому, что, несмотря на присущий им комплекс недостатков, в разрешении определенного рода конфликтов альтернативы им нет. Суд эффективен тогда, когда неэффективны иные методы разрешения конфликтов. Суд гарантирует достижение тех целей, достижение которых иными методами заведомо невозможно.

Считается, что суд – дорог. Данное суждение неверно, ибо судебные процедуры в конечном счете гораздо дешевле иных форм разрешения конфликтов. Суд эффективен потому, что он приемлем тогда, когда иным путем определить цену иска невозможно, например, при взыскании в пользу потерпевших сумм компенсации морального вреда при убийстве.

Суд эффективен потому, что принимаемые им решения отвечают социальному ожиданию, он уводит конфликт из повседневной реальности в сферу апробированных временем таких стабильных социальных постулатов, как право, при необходимости он в состоянии дополнить право нормами морали, нравственности, обосновать необходимость данного дополнения, убедить в этом стороны и общество. В отличие от других органов суд в состоянии оперировать комплексом таких категорий, как законность, обоснованность и справедливость. Суд эффективен потому, что данная инстанция – последняя.

Во втором разделе работы «Эволюция идеи и института судебной власти» , состоящем из четырех глав, основное внимание диссертанта уделяется проблемам происхождения и развития суда и судебной власти; анализу концепции разделения властей, места и роли судебной власти в механизме государства; изучению судебного федерализма как современного этапа развития судебной системы.

В первой главе «Происхождение и развитие суда и судебной власти» рассматривается эволюция суда и судебной системы в мировой истории.

В целом анализ мировой истории показывает, что генезис судебной власти в каждом отдельно взятом государстве, как правило, включает следующие стадии.

Первая стадия – выделение из совокупности прав и обязанностей главы государства (монарха) особого права и особой обязанности, особой публичной функции – разрешения социальных конфликтов. Начало этой стадии обычно совпадает с моментом зарождения государственности. Для данного периода развития судебно-властных отношений характерны относительная компактность государства и его малонаселенность – все это позволяет главе государства (монарху) лично разрешать большинство более или менее значимых для общества споров. Сосредоточение в руках главы государства (монарха) всей полноты власти позволяет ему при разрешении конфликтных ситуаций наряду с судебным использовать и иные имеющиеся в его распоряжении способы управления: законодательный и административный.

Особо следует подчеркнуть, что судебно-властные отношения разнотипны уже с момента их возникновения. Правосудие в Древнем мире вершится не только монархами. Ранним государствам известен и иной, демократический тип осуществления судебной власти – частноисковой. Внешне это – поединок сторон, однако он обладает всеми сущностными характеристиками судопроизводства. Данный тип судебно-властных отношений окажется настолько эффективным, что он, правда, постоянно трансформируясь, просуществует до наших дней.

Вторая стадия развития судебно-властных отношений от предыдущей отличается тем, что глава государства (монарх) в силу различных причин вынужден делегировать осуществление своей личной судебной функции различным посредникам – специально на то уполномоченным органам или лицам своей администрации. Начало этой стадии развития судебно-властных отношений обычно совпадает с увеличением территории государства, резким ростом численности его населения, в силу чего закономерно и увеличение объема управленческих действий органов государственной власти, что неизбежно влечет их специализацию, разделение на центральные и территориальные. Государственные служащие также разделяются по профессиональным обязанностям, а из их совокупности выделяются чиновники, которые специализируются исключительно на разрешении социальных конфликтов – профессиональные (коронные) судьи.

Увеличение возможностей государственного аппарата ведет к практически полному вытеснению частноискового типа осуществления судебной власти ее публично-репрессивным типом, поэтому роль сторон в разрешении дел минимизируется. В уголовном процессе место потерпевшего прочно занимает государство. Беспристрастный суд практически невозможен, поскольку изначально «пристрастен» законодатель, защищающий преимущественно интересы правящей элиты6. При таких обстоятельствах суд – инструмент политической власти, а зачастую и орудие расправы над неугодными.

Третья стадия. Для нее характерно становление национальных систем права, что позволяет профессиональным судьям при принятии решений ориентироваться не только на прямые указания глав государств (монархов), но и дает им возможность опираться на национальные законы и правовые прецеденты, а также появление в общественном правосознании убеждения в том, что общепризнанные национальные законы обладают большей юридической силой, чем текущие указания главы государства (монарха), публично-репрессивный тип осуществления судебной власти заменяется публично-состязательным. На данной стадии эволюции судебная власть монарха постепенно становится формальной, а бюрократии – реальной. Выделение самостоятельной судейской касты – зародыш будущей самостоятельности и независимости суда.

Четвертая стадия. Ее начало обусловлено привлечением населения к непосредственному принятию судебных решений. Наряду с судами, состоящими из профессиональных (коронных) судей, появляются суды шеффенов, суды присяжных. Непосредственное участие народа в отправлении правосудия гарантирует населению уверенность в том, что принимаемое судом решение будет находиться в рамках существующего уровня правосознания общества, а применение норм права не будет подменено произволом отдельных чиновников.

Выделение государственных структур, специализирующихся на разрешении социальных конфликтов, в относительно самостоятельную и независимую от верховной власти систему характерно для пятой стадии развития судебно-властных отношений. В данном случае речь идет уже о начальном этапе фактического ограничения прерогатив главы государства (монарха) в сфере судопроизводства. Как правило, на этом этапе отмирают и сословные суды.

Следующая, шестая стадия от предыдущей отличается тем, что единая государственная власть делится на три ветви: законодательную, исполнительную и судебную, одновременно с этим происходит образование самостоятельной и независимой судебной власти. Характерной чертой данной стадии является признание первыми двумя ветвями власти находящимися у власти элитами, большинством населения права судебной власти на разрешение всех без исключения конфликтных ситуаций в обществе. Появляется совершенно новый тип судебно-властных отношений – осуществление судебной власти: речь идет о появлении независимого контроля, саморегулятора. Основной предпосылкой возникновения судебно-властных отношений является осознание обществом того, что все люди равны и свободны.

Седьмая стадия в становлении судебно-властных отношений заключается в определении эмпирическим путем места и роли судебной власти в механизме конкретного государства. От предыдущих данная стадия отличается еще и созданием органов судейского самоуправления, обладающих реальной властью в сферах кадрового и материально-технического обеспечения судов, что трансформирует аппарат судебной власти в самодостаточную и саморегулирующеюся социальную подсистему.

Инкорпорация в национальные правовые системы общепризнанных принципов и норм права, международных соглашений, признание их приоритета над национальной правовой системой обусловливает начало восьмой стадии в генезисе судебной власти.

Для девятой стадии развития судебно-властных отношений характерно создание наднациональных судебных структур, которые являются гарантом следования национальных правовых систем общепризнанным мировым стандартам в сфере правосудия. Для данной стадии развития суда характерно также и начало консолидации органов судебного сообщества разных стран мира.

Предложенная классификация позволяет видеть генезис и эволюцию суда в научно обоснованном и структурированном виде, выявить взаимосвязи и соподчинения, понять части как необходимые части целого, базируясь на которые можно прогнозировать наличие недостающих звеньев в отдельных государствах, осуществлять не только диагностирование, но и прогнозирование новых явлений.

Во второй главе «Судебная власть в контексте теории разделения властей» рассматриваются теоретические и практические проблемы судебной власти через призму теории разделения властей.

Одно из определяющих мест в современном государственном строительстве играет теория разделения властей. Именно на ней базируется государственное устройство всех развитых стран. Анализ теории разделения властей в ее динамике, а также опыт ее практической реализации в отдельных странах в различные исторические периоды привел автора к выводам, что теория разделения властей содержит ряд важных фундаментальных для современности положений:

– судебная власть осуществляет целый комплекс социально-правовых функций: охраны законности; охраны прав и интересов граждан; правосудия; охраны свободы и безопасности личности; судебного контроля обоснованности ограничения личной свободы и неприкосновенности личности;

– от судебной власти напрямую зависит эффективность охраны жизни, свободы, интересов гражданина;

– идея разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную составляет теоретическую основу для строительства современной государственности и формирования ее основных ветвей власти.

В третьей главе «Судебная власть в механизме государства» рассматривается место судебной власти в механизме исторического и современного государства.

Судебная власть функционирует не сама по себе и не просто состоит в системе разделения властей, а является весьма значимой составной частью механизма государства.

Анализируя отечественную и зарубежную литературу, диссертант делает следующие выводы:

Каменков В.С.

Важнейшие критерии оценки результативности деятельности судебной системы

В статье на основе анализа законодательства Российской Федерации и Беларуси, а также научных работ рассмотрены основные критерии оценки результативности деятельности судебной системы.

Ключевые слова: судоустройство, результативность деятельности судов, судебная система.

Kamenkov V.S.

The most important criteria of the assessment of productivity activity of judicial system

In article on the basis of the analysis of the legislation of the Russian Federation and Belarus and also scientific works the main criteria of an assessment of productivity of activity of judicial system are considered.

Keywords: sudoustroystvo, productivity of an activity of the courts, judicial system.

Основной закон нашего государства провозгласил, что государственная власть в Республике Беларусь осуществляется на основе разделения ее на законодательную, исполнительную и судебную (ст. 6).

В данной и иных нормах Конституции Беларуси утверждено самостоятельное положение судебной власти в структуре государственной власти как независимой, суверенной отрасли, равновеликой законодательной и исполнительной отраслям государственной власти.

В развитие Конституции Республики Беларусь Кодекс о судоустройстве и статусе судей (далее – КоССС) конкретизировал положения о структуре, носителях, статусе, функциях и задачах судебной власти.

Судебная власть в Республике Беларусь принадлежит судам, образованным в порядке, установленном Конституцией Республики Беларусь и КоССС. Она осуществляется только судами в лице судей и привлекаемых в установленных законодательными актами порядке и случаях к осуществлению правосудия народных заседателей посредством конституционного, гражданского, уголовного, хозяйственного и административного судопроизводства.

Судебная власть самостоятельна, она взаимодействует с законодательной и исполнительной властями (ст. 2 КоССС). Судебную систему Республики Беларусь составляют:

– Конституционный суд Республики Беларусь – орган судебного контроля над конституционностью нормативных правовых актов в государстве, осуществляющий судебную власть посредством конституционного судопроизводства;

– общие суды, осуществляющие правосудие посредством гражданского, уголовного и административного судопроизводства;

– хозяйственные суды, осуществляющие правосудие посредством хозяйственного и административного судопроизводства.

Система общих и хозяйственных судов строится на принципах территориальности и специализации.

Образование чрезвычайных судов запрещается (ст. 5 КоССС).

Конституционный суд Республики Беларусь призван обеспечивать верховенство Конституции Республики Беларусь и ее непосредственное действие на территории Республики Беларусь, соответствие нормативных правовых актов государственных органов Конституции Республики Беларусь, утверждение законности в нормотворчестве и правоприменении, решение других вопросов, предусмотренных Конституцией Республики Беларусь, настоящим Кодексом и иными законодательными актами.

Общие и хозяйственные суды в Республике Беларусь призваны защищать гарантированные Конституцией Республики Беларусь и иными актами законодательства личные права и свободы, социально-экономические и политические права граждан, конституционный строй Республики Беларусь, государственные и общественные интересы, права организаций, индивидуальных предпринимателей, а также обеспечивать правильное применение законодательства при осуществлении правосудия, способствовать укреплению законности и предупреждению правонарушений (ст. 6 КоССС).

При таких судьбоносных для граждан, субъектов предпринимательской деятельности, для экономики и в целом для страны функциях и задачах судов возникает вопрос – как оценить, эффективно ли они работают? Надлежащим ли образом суды выполняют свои функции и задачи? Или их можно критиковать, кому ни попало? Благо, что в судебном процессе, как известно, как минимум две стороны. Одна из них (выигравшая) всегда будет довольна судом. Другая (проигравшая) – всегда недовольна. Но это субъективные критерии и оценки.

Есть ли объективные?

Или суды вообще не надо оценивать, потому что они эффективны всегда? Или категория эффективности не относится к судам?

Вопросы оказались не такими простыми, какими казались вначале. Автор этого материала попытался собрать различные точки зрения по этим вопросам из различных государств и международных организаций. И вот что получилось. «…нет пока надежных критериев эффективности деятельности любого судьи (и даже суда того или иного уровня звенности любой судебной системы)». Если сейчас кто-то предпринял бы разработку методики определения победителя в соревновании между судьями, например, одного арбитражного суда (или между арбитражными судами субъектов РФ), то вряд ли смог бы корректно решить эту задачу. Как формализовать, в частности, этические аспекты деятельности арбитражного судьи? Ведь и их нельзя рассматривать изолированно. Исследователи философско-правовой доктрины судейской этики указывают: «Вообще же принцип добросовестности при осуществлении правосудия тесно связан с фундаментальными основаниями его отправления – профессионализмом, следованием внутреннему убеждению, которое формировалось в процессе судоговорения» (2 Клеандров М.И. Статус судьи: правовой и смежные компоненты. / Под ред. М.М. Славина. – М.: НОРМА, 2008. – С. 171.).

Трудно вроде и возразить. Можно только согласиться. И не только в отношении этических аспектов, но и моральных, психологических. Как, например, оценить и чем измерить эмоции, чувства, переживания судьи, который готовится вынести решение о ликвидации действующего предприятия с работающими там людьми или смертный приговор? Все это как-то формально учесть просто невозможно. Давайте вчитаемся в следующие строки.

«Психологическая структура деятельности судьи предопределяет наличие определенной структуры психических свойств личности (интеллектуальных, эмоционально-волевых, коммуникативных, морально-нравственных), которыми нужно овладеть для выполнения функций этой деятельности. Прежде всего, судье необходимы свойства, обеспечивающие успешность в познавательной деятельности, к ним относятся такие интеллектуальные качества как: широта, глубина, самостоятельность, критичность и гибкость мышления; способность к анализу и обобщению информации; умение выделять главное из большого количества информации; умение прогнозировать; отсутствие эмоциональной деструкции; упорство при решении задач; развитая интуиция, творческое мышление; общая эрудированность; хорошая память, способность распределять и сосредоточивать внимание» (3 Чуева Е.Н. Психодиагностическое обследование личности кандидатов на должности судей как одна из составляющих повышения качества правосудия и эффективности судебной системы // Администратор суда. – 2010. – № 2. – С. 15–19.).

Тогда может показаться актуальным другое предложение: перейти только на количественные показатели. Кто из судей рассмотрел большее количество дел в установленные сроки, тот и молодец.

Опять не подходит. Поскольку в судах имеются разные по сложности категории дела. Порой, например, рассмотрение одного дела о банкротстве можно сравнить по количеству и сложности с рассмотрением сотни иных дел. Или рассмотрение дела с участием иностранца (с дальнего «зарубежья») никак не уложить в национальные временные рамки, поскольку есть международные «каноны» – стандарты о сроках надлежащего уведомления сторон и рассмотрения таких дел.

Однако и «сбрасывать со счетов» количественный показатель тоже нельзя. Ведь количество, как известно, напрямую влияет на качество, в том числе и правосудия. Или нельзя, скажем, не учитывать сроки рассмотрения дел. Модным стало говорить, что главное не в сроках рассмотрения дела, а в законности и справедливости принятого судом решения. Но если главной целью правосудия является эффективная защита прав и законных интересов субъекта, то длительное рассмотрение дела в суде как раз может привести к усугублению нарушенного права, а не к его защите. Условно говоря, лицу, умершему или ликвидированному, не дождавшемуся судебного решения, все равно, какое оно будет.

Но только количественный фактор при оценке деятельности судов тоже нельзя делать главенствующим.

«Представляется, что наделение количественного показателя определяющим значением не соответствует общим тенденциям повышения эффективности судебной системы. В арбитражных судах и судах общей юрисдикции до настоящего времени отсутствует обязательное к исполнению нормирование труда. Отмечается, что отсутствует элементарная возможность для восстановления здоровья и работоспособности судебных работников. Подобная ситуация приводит к поспешному и поверхностному рассмотрению дел, влечет за собой судебные ошибки. В результате мы видим отсутствие зримой культуры правосудия, их замещение отрицательными реакциями на нервное напряжение» (4 Топильская Л. Как нам обустроить судебную власть? // Российская юстиция. – 2000. – № 11; Гагиев А.К. Цели и задачи судопроизводства в отечественном и зарубежном цивилистическом процессе в контексте повышения эффективности правосудия // Общество и право. – 2009. – № 3. – С. 50–60.).

Итак, что получается. Судебная власть вне критики, вне оценки. Но в судах ведь тоже люди работают, для которых также важны определенные оценки их деятельности, для них тоже нужны определенные мерила количества и качества. Или работу судов и судей невозможно оценить? Так ли это?

«…ни от отдельных судей, ни от отдельных судов, а равно их систем руководство государства, общество не вправе требовать более того, на что отдельные судьи, суды способны в текущий момент времени как элементы аппарата государственного управления. В то же время общество, его лидеры, а равно отдельные граждане для повседневной оценки результатов судебной деятельности должны владеть определенными критериями эффективности их деятельности.

Очевидно, что в решении задач повышения эффективности судебных систем значительная роль принадлежит правовой науке, в первую очередь ведущей ее отрасли – теории государства и права. Именно она обязана вооружить как «со- зидателей» судебных систем, так и их руководителей конкретными рекомендациями о рациональных путях организации судебной власти, судебного строительства, методах улучшения всех видов и форм судебной деятельности» (5 Колоколов Н.А. Судебная власть как общеправовой феномен. – М.: Юрист, 2007. – С. 225.).

А новая Рекомендация 42 CM/Rec (2010)12 Комитета Министров Совета Европы «Судьям государств-членов: независимость, эффективность, ответственность»6 предусматривает, что «…с целью содействия эффективному осуществлению правосудия и постепенному усовершенствованию его качества… государства-члены должны вводить системы оценки судей органами судебной власти» (п. 42).

И еще. «Когда органы судебной власти устанавливают системы оценки судей, такие системы должны основываться на объективных критериях. Эти критерии должны быть опубликованы компетентным судебным органом. Процедура должна предусматривать возможность судей выражать свое мнение о собственной деятельности и об оценке этой деятельности, а также оспаривать оценку в независимом органе власти или суде» (п. 58).

Постараемся разобраться с теорией и практикой (7 Кстати, в Высшем хозяйственном суде Республики Беларусь сейчас ведется работа по отысканию объективных критериев оценки деятельности судей и судов. Будем благодарны за высказанные мысли, предложения и критические оценки.). Вначале нужно определиться с определением термина «критерий эффективности». Можно взять за основу следующую дефиницию. Критерий эффективности – признаки, грани, стороны проявления управления (управленческой системы), посредством анализа которых можно определять уровень и качество управления, его соответствие потребностям и интересам общества (8 Колоколов Н.А. Судебная власть как общеправовой феномен. – М.: Юрист, 2007. – С. 328; Атаманчук Г.В. Теория государственного управления. – М., 2004. – С. 480–481.).

При этом будем помнить, что судебная власть отличается от исполнительной и законодательной ветвей государственной власти спецификой своих функций. «Судебная власть – это особая форма деятельности государства, осуществляющая свои властные полномочия специально созданными государственными органами – судами – в строго установленной законом процессуальной форме в сфере защиты конституционного строя, прав и законных интересов человека и гражданина, государственных органов, предприятий, учреждений, организаций и иных объединений» (9 Фоков А.П. Судебная власть в системе разделения властей // Российский судья. – 2009. – № 11. – С. 2–3.).

Но в силу публичности и социальной направленности судебная власть должна осуществляться судами эффективно.

Вот как разнообразно выглядят определения эффективности судебной власти.

«При этом под эффективностью правосудия следует понимать способность суда как органа государственной (судебной) власти надлежащим образом обеспечивать реализацию целевых установок судопроизводства, в которых выражается его социальное предназначение» (10 Жилин Г.А. Правосудие по гражданским делам: актуальные вопросы. – М.: Проспект, 2010. – С. 53.).

«Эффективность судебного разбирательства в арбитражном суде подразумевает совокупность мер, направленных в первую очередь на обеспечение доказательств по рассматриваемому делу в суде» (11 Чучунова Н. Эффективность судебного разбирательства в арбитражном суде // Арбитражный и гражданский процесс. – 2007. – № 5.).

«Осуществление правосудия в обществе должно быть эффективным. Ясно, что критерии эффективности правосудия динамичны во времени и разнообразны в пространстве. Тем не менее, можно выделить следующие критерии эффективности правосудия.

Судебно-властные отношения эффективны уже потому, что, несмотря на присущий им комплекс недостатков, в разрешении определенного рода конфликтов альтернативы им нет.

Суд эффективен тогда, когда неэффективны иные методы разрешения конфликтов. Суд гарантирует достижение тех целей, достижение которых иными методами заведомо невозможно.

Считается, что суд – дорог. Данное суждение неверно, ибо судебные процедуры в конечном итоге гораздо дешевле иных форм разрешения конфликтов. Суд эффективен потому, что он приемлем тогда, когда иным путем определить цену иска невозможно, например, при взыскании в пользу потерпевших сумм компенсации морального вреда при убийстве.

Суд эффективен потому, что принимаемые им решения отвечают социальным ожиданиям.

Суд эффективен потому, что он уводит конфликт из повседневной реальности в сферу апробированных временем стабильных таких социальных постулатов, как право.

Суд эффективен потому, что он при необходимости в состоянии дополнить право нормами морали, нравственности, обосновать необходимость данного дополнения, убедить в этом стороны и общество.

Суд эффективен потому, что в отличие от других органов в состоянии оперировать комплексом таких категорий, как законность, обоснованность и справедливость.

Суд эффективен потому, что данная инстанция – последняя» (12 Колоколов Н.А. Судебная власть как общеправовой феномен. – М.: Юрист, 2007. – С. 52.).

«Таким образом, эффективность гражданского и арбитражного процесса определяется в первую очередь способностью суда надлежащим образом осуществлять реализацию целевых установок судопроизводства по гражданским делам. Являясь критерием эффективности, процессуальные цели выступают одновременно и в роли специального критерия при определении актуальности проблем гражданского и арбитражного процесса»(13 Жилин Г.А. Правосудие по гражданским делам: актуальные вопросы. – М.: Проспект, 2010. – С. 53.).

«Российская Федерация, несомненно, нуждается в сильном правовом государстве и такого же уровня судебной власти. Но определяющим при выборе ее концепции должен стать не способ организации, а совершенно другие критерии, способные оценить эффективность ее деятельности. В частности, ими могут быть: 1) оптимальный объем судебной юрисдикции; 2) принципы организации суда, связанные с обеспечением доступности правосудия; 3) оперативность судопроизводства; 4) качество осуществляемого правосудия – законность, обоснованность и справедливость принимаемых судебных актов; 5) безусловное их исполнение. В конечном итоге эффективность суда определяется его возможностью выполнять возложенные на него задачи по осуществлению защиты. И здесь нельзя не привести общую, весьма высокую оценку выполнения судами этих функций, данную недавно Д.А. Медведевым. «В России, – сказал он, – создана работоспособная система судебных органов, которая способна защитить права и законные интересы граждан и юридических лиц»» (14 Терехин В.А. Модернизация судоустройства и судебных инстанций как приоритетное направление судебно-правовой политики // Российская юстиция. – 2010. – № 5. – С. 38.).

В Российской Федерации на правительственном уровне еще определили важнейшие целевые индикаторы, определяющие эффективность судебной системы. Среди них имеются такие, как доля граждан, доверяющих органам правосудия и не доверяющих им; количество дел, рассмотренных судами в срок; доля исполненных судебных решений и другие (15 Постановление Правительства РФ от 21.09.2006 № 583 (ред. от 10.09.2010) «О федеральной целевой программе «Развитие судебной системы России» на 2007–2012 годы». – Собрание законодательства РФ. – 9.10.2006. – № 41. – Ст. 4248.).

Такая палитра мнений о действенности судебной власти определенным образом вычленяет и критерии оценки эффективности.

При этом нужно понимать, что критерии эффективности могут определяться как внутри конкретного суда, внутри судебной подсистемы (например, эффективность работы хозяйственных судов, общих судов), так и в целом судебной системы государства.

К примерному перечню общих критериев эффективности судебной власти можно отнести:

– объем судебной юрисдикции (количество субъектов, которые потенциально вправе обратиться в конкретный суд или судебную систему, количество правовых актов и действий, которые можно обжаловать в суд, в процентном отношении к числу населения, числу субъектов предпринимательской деятельности и т.п.);

– наличие методологических, методических и иных научных разработок по судопроизводству, внедрение их в практику рассмотрения судебных дел;

– показатель доверия к судебной системе (количество субъектов, обратившихся за конкретный временный период за судебной защитой в данный суд или судебную систему (количество обращений); количество заявленных и удовлетворенных отводов судьям; количество судей, привлеченных к ответственности; количество и показатели проведенных опросов (мониторинг);

– коэффициент доступности к судебной защите и судебной информации (количество дел, принятых к производству суда (судебной системы) в соотношении к числу отказанных к принятию, возвращенных заявлений; количество судебных постановлений, к которым имеется свободный информационный доступ). При этом нужно помнить, что «…приветствуется создание должностей судебных докладчиков или служб по связям с общественностью при судах, судебных советах или других независимых органах власти. Судьи должны быть сдержанны в отношениях со средствами массовой информации» (16 Рекомендация 42 CM/Rec (2010)12 Комитета министров Совета Европы «Судьям государств-членов: независимость, эффективность, ответственность». Принята Комитетом министров 17 ноября 2010 на 1098-м заседании заместителей министров // Вісник Верховного суду Украіни. – 12 (124) 2010. – С. 37–40.);

– показатель оперативности правосудия (количество дел, рассмотренных с вынесением окончательного судебного постановления (решения, определения о прекращении и т.д.) в установленные законом сроки);

– показатель «свободы» и справедливости (гуманичности) или альтернативности правосудия (количество дел, оконченных с помощью примирительных, посреднических и иных альтернативных процедур, способствующих продолжению нормальных отношений между сторонами);

– коэффициент технологичности (количество дел, рассмотренных с использованием современных информационных технологий, приведших к экономии времени и материальных затрат суда (судов) и сторон);

– показатель качества правосудия (число необжалованных судебных постановлений и оставленных без изменения после обжалования; количество отмененных и измененных судебных постановлений из-за нарушения процессуальных норм);

– показатель упреждения и диалога с обществом (количество частных определений, информаций о выявленных нарушениях, число лекций, семинаров, выездных судебных заседаний, участия в заседаниях исполкомов, иных государственных и других органов, внесенных предложений по совершенствованию законодательства, участие представителей общества в органах судейского самоуправления и т.п.);

– коэффициент оптимальности процедур по обжалованию и пересмотру судебных постановлений (количество судебных инстанций для обжалования, сроки обжалования и возможность их восстановления, компетенция судебных инстанций по пересмотру судебных постановлений, исключительность надзорной судебной инстанции и т.д.);

– показатель исполнимости судебных постановлений (количество реально и своевременно исполненных судебных постановлений (без возвращенных, направленных для исполнения в иные организации и т.п.); количество исполненных решений судов и арбитражей иностранных государств и решений данной судебной системы (суда) за рубежом.

Кроме того, в рамках конкретного суда или судебной подсистемы можно выделять так называемые внутренние критерии эффективности судей и правосудия. Например, своевременность и правильность применения обеспечительных мер, привлечение третьих лиц в процесс, принятие встречных исков, качество подготовки дел к судебному разбирательству, результативность проведения торгов, в том числе электронных торгов.

Приведенный перечень критериев, конечно, не является исчерпывающим. Он может видоизменяться в зависимости от субъектного состава, от границ его применения и иных точек зрения. Главное в другом – научиться объективно ценить труд судьи в обществе, в государстве, каждой личности. От этого выиграют все указанные субъекты.

Пристатейный библиографический список

1. Атаманчук Г.В. Теория государственного управления. – М., 2004.

2. Жилин Г.А. Правосудие по гражданским делам: актуальные вопросы. – М.: Проспект, 2010.

3. Клеандров М.И. Статус судьи: правовой и смежные компоненты. / Под ред. М.М. Славина. – М.: НОРМА, 2008.

4. Колоколов Н.А. Судебная власть как общеправовой феномен. – М.: Юрист, 2007.

5. Терехин В.А. Модернизация судоустройства и судебных инстанций как приоритетное направление судебно-правовой политики // Российская юстиция, 2010. – № 5.

6. Топильская Л. Как нам обустроить судебную власть? // Российская юстиция. – 2000. – № 11.

7. Гагиев А.К. Цели и задачи судопроизводства в отечественном и зарубежном цивилистическом процессе в контексте повышения эффективности правосудия // Общество и право. – 2009. – № 3.

8. Фоков А.П. Судебная власть в системе разделения властей // Российский судья. – 2009. – № 11.

9. Чуева Е.Н. Психодиагностическое обследование личности кандидатов на должности судей как одна из составляющих повышения качества правосудия и эффективности судебной системы // Администратор суда. – 2010. – № 2.

10. Чучунова Н. Эффективность судебного разбирательства в арбитражном суде // Арбитражный и гражданский процесс. – 2007. – № 5.

Вам достаточно просто позвонить и заключить договор на проведение переезда, например, переезд квартиры или переезд 2 квартиры.

В России первая попытка разработки системы критериев и показателей эффективности судопроизводства была предпринята в 2009 г. в рамках государственного федерального проекта «Поддержка судебной реформы» научно-исследовательским отделом группы компаний «Консалтум». Были учтены показатели, на регулярной основе рассчитываемые в судах общей юрисдикции и арбитражных судах; показатели, рассчитываемые Росстатом; показатели, рассчитываемые в международной практике и т.п. Авторы использовали как западный опыт, так и достижения отечественных ученых, заложивших основы теории эффективности правосудия.

В целом разработанная оценочная система показателей эффективности работы судебной системы состоит из 12 критериев:

1. Доступность судебного решения.

2. Независимость судей.

3. Открытость и подотчетность судов населению.

4. Качество судебного процесса.

5. Разрешение общественных противоречий, достижение социального компромисса в государстве на основе права.

6. Эффективность судебного разбирательства.

7. Кадровое обеспечение.

8. Финансовое, материально-техническое обеспечение судов.

9. Информационно-коммуникационное обеспечение судов.

10. Организация процесса судопроизводства.

11. Доверие.

12. Эффективность исполнения судебных актов.

Критериям оценки эффективности соответствуют определенные показатели, каждый из которых имеет свои индикаторы. К примеру, первый критерий («доступность судебного решения») раскрывается в таких показателях как: 1) физическая доступность; 2) финансовая доступность; 3) организационная доступность; 4) количество судей на 100 000 жителей. Индикатором финансовой доступности является размер судебных издержек; индикатором организационной доступности – удобный режим работы судов и т.д. На основании экспертного опроса в «Системе критериев…» определен вес индикаторов, представленный величиной, отражающая степень влияния индикатора на итоговую величину показателей эффективности работы судебной системы.

Предложенная система расчета индикаторов с использованием статистических данных и опросных методик, по утверждению ее авторов, позволяет

проводить регулярный мониторинг изменений показателей эффективности функционирования судебной системы Российской Федерации в ходе реализации реформ и представлять результаты мониторинга в удобном для восприятия формате.

Фактически это первая комплексная модель оценки эффективности правосудия в нашей стране, практика применения которой, думается, будет положительной для российской судебной системы. Внедрение оценочных процедур требует, однако, предварительной апробации данной методики. Первичная апробация была осуществлена Центром правовых программ Л. Никитинского при поддержке Волгоградского областного суда. Был выявлен ряд недостатков «Системы критериев…» и сформулированы предложения по ее совершенствованию . Представляется очевидным, что включение в процедуру апробации «Системы критериев…» других судов ускорит процесс ее доработки. В настоящий момент инициативы со стороны судейского сообщества явно недостаточно. Можно предположить, что традиционная закрытость судебной системы, ее дистанцированность от общества, стереотипы мышления правоприменителей не позволяют пока в должной мере понять значение использования оценочных механизмов. Заметим, что в США, Финляндии, некоторых других странах предложения о создании и применении моделей качества правосудия исходили именно от органов судебной власти.

Всесторонняя оценка эффективности судебной деятельности предполагает использование всех доступных информационных источников. В большинстве существующих за рубежом систем оценки качества правосудия предусмотрена именно совокупная оценка, интегрирующая данные, полученные от различных субъектов, путем использования различных методов измерений.

Формальный подход к определению эффективности правосудия недопустим. Одни лишь статистические данные, например, не позволяют судить о том, как оперативность рассмотрения дел сказывается на ходе судебного разбирательства, законности и обоснованности выносимых решений, поэтому незначительный процент нарушений процессуальных сроков не свидетельствует об эффективности правосудия. Государственная судебная статистика, содержащая количественные показатели работы судебной системы, должна дополняться качественным (содержательным) анализом, основанном в том числе, на данных социологических исследований, а его результаты доводиться до сведения представителей судейского корпуса, органов исполнительной и законодательной власти, ответственных за проведение судебной политики.

Судебная система, как любая организация, для своего успешного функционирования должна поддерживать информационные связи с внешней средой, обладать свойством респонсивности (от англ. response – ответ, отклик), т.е. способности воспринимать воздействия и отзываться на них оптимальным образом. Включение в систему оценок правосудия результатов опросов общественного мнения и экспертных оценок способствует выявлению положительных и отрицательных сторон осуществления правосудия в государстве. Учет потребностей и ожиданий «судебных пользователей» («court users») позволяет планировать систему ответного воздействия. Оценка эффективности правосудия таким образом необходима как для внутреннего управления судебной системой (самоуправления), так и внешнего (законодательного регулирования). Не менее важны индивидуальные оценки, которые для ответственных правоприменителей являются стимулом к корректировке своего поведения, профессиональному совершенствованию.

Указанные оценки носят, по преимуществу, этико-юридический характер и этим принципиально отличаются от формально-правовых оценок, фиксируемых в судебной статистике. Так или иначе, изучение эффективности судебной деятельности не должно опираться только на юридические средства оценки (соотношение количества отмененных и измененных судебных решений с оставшимися в силе). Нельзя обойтись без аксиологического, ценностноориентированного подхода, при котором учитываются такие критерии как справедливость и целесообразность судопроизводства. При этом акцент в значительной степени смещается с оценки судебного решения на оценку процессуальной деятельности, предшествующую его принятию, процедуру взаимодействия судьи с участниками судопроизводства в ходе разбирательства уголовного дела. Приговор суда неотделим от правоприменительной деятельности, результатом которой он является.

В Рекомендации № R (95) 12 Комитета министров Совета Европы от 11 сентября 1995 года относительно управления системой уголовного правосудия содержится предложение о введении в действие процедуры периодического и непрерывного контроля, направленного на анализ функционирования учреждений системы уголовного правосудия, оценку их эффективности и действенности и содействие совершенствованию их деятельности. Отмечается, что прогресса в этих областях можно достичь с помощью либо созданиявнутренних консультационных органов, либо использования услуг внешних консультантов .

Полагаем, что для изучения различных аспектов эффективности правосудия требуется взаимодействие и согласование усилий общественных организаций, Судебного департамента при Верховном Суде РФ, представителей научного сообщества, с тем чтобы исследования носили полномасштабный и комплексный характер. Не исключена возможность создания единого координационного центра по изучению эффективности правосудия, в состав которого войдут научные и практические работники.

В заключении отметим, что понятие «эффективность» постепенно начинает использоваться законодателем. В ст. 6.1. УПК («Разумный срок уголовного судопроизводства») указывается, что при определении разумного срока уголовного судопроизводства учитываются такие обстоятельства, как правовая и фактическая сложность уголовного дела, поведение участников уголовного судопроизводства, достаточность и эффективность действий суда и лиц, осуществляющих уголовное преследование.

Эффективность правосудия есть способность (свойство) правосудия как вида осуществляемой судом в установленной законом процессуальной форме государственной деятельности по рассмотрению и разрешению конкретных судебных дел с вынесением по ним законных, обоснованных и справедливых постановлений обеспечивать при определенных условиях достижение социально значимых целей. Эта способность характеризуется отношением фактически достигнутого правосудием уровня целей к нормативно установленному законом.

Чтобы решить практический вопрос об измерении эффективности правосудия, исследователь должен иметь четкое представление о его «эталоне», т.е. о тех социально полезных целях, которые могут быть достигнуты с помощью правосудия как вида специфической государственной деятельности. Без такого «эталона» (шкалы) нельзя оценить правосудие, поэтому нормативная оценка целей правосудия приобретает качество нормативной обязательности (категорический императив) при организации функционирования судебной системы. Цель правосудия отражает то, что должно быть достигнуто в результате его осуществления. Поскольку социальных целей, которые могут достигаться правосудием, чрезвычайно, много, законодатель поставлен перед необходимостью определения основных типов данных целей и закрепления их в законе, то и эффективность правосудия должна определяться применительно ко всем целям. Разумеется, это не исключает выделения цели главной и определения комплексного показателя эффективности правосудия.

Оценка эффективности правосудия может и должна вестись с позиции основного требования: насколько оно гарантирует социальные условия, необходимые равно для всех людей в достижении ими своих правомерных целей.

Оценка эффективности проявляется посредством ряда критериев, которые характеризуют:

а) вынесение судами обоснованных и законных решений;

б) обеспечение судами прав лиц, участвующих в делах;

в) обеспечение судами других социально полезных результатов, указанных в законе.

Среди критериев эффективности правосудия должен быть указан и показатель названных трат, который призван отразить соблюдение важнейшего свойства категории «эффективность» - достижение результата с минимальными социальными издержками.

Измерение эффективности правосудия как разновидность государственно-правового исследования характеризуется следующими признаками:

а) направлено на определение конкретно-исторического состояния правосудия;

б) проводится с целью обеспечения компетентных органов государства необходимой информацией для принятия обоснованных решений, направленных на изменение правосудия в сторону повышения его эффективности;

в) осуществляется с помощью специальных методов судебной статистики и социологии.

Измерение уровня эффективности правосудия при всей его важности не является все же самоцелью. Его результаты выступают лишь исходной базой для поиска более результативных моделей организации и осуществления правосудия. Определив состояние правосудия, необходимо переходить к новому этапу исследования: установлению причин неэффективности правосудия и определению путей их устранения.

Можно подчеркнуть, что целью измерения эффективности правосудия является наиболее полное выявление недостатков, имеющих место в его организации и осуществлении, и прогнозирование более эффективных его моделей.

Процесс подготовки к измерению эффективности правосудия можно разделить на две стадии:

а) определение целей правосудия;

б) определение методов и техники сбора и обработки информации о правосудии в конкретно-исторических условиях.

Если цели правосудия, получившие закрепление в законе и правильно познанные наукой, характеризуются относительной статичностью, т.е. исследователь может не определять их каждый раз, то методы и техника сбора и обработки информации подвержены определенной динамике, требуют от исследователя навыков и умений по их применению. Измерение эффективности правосудия возможно при наличии следующих условий:

а) исследователь располагает сведениями о критериях, характеризующих качество правосудия;

б) определена мера влияния каждого критерия (признака) на конечные результаты правосудия;

в) если, кроме максимально достижимой для каждого критерия оценки, будут вычислены, определены различные степени приближения к идеальному результату; г) если различные критерии (признаки) будут соотнесены между собой количественно по значению и степени влияния на качество правосудия.

Любая ветвь властн. любой институт имеют практическое значение, если они эффективно функционируют. Однако функционирование любой системы возможно только прн условии взаимодействия ее компонентов B рамках затронутой в настоящем пособии проблема­тики следует говорить о наличии судебно-властных отношений, кото­рые и являются основой сулсбпого взаимодействия.

A если брать ши­ре - всего судопроизводства л правосудия в целом.

Судебная власть проявляется в специфической форме властного вмешательства государства в конфликтную ситуацию в социуме, в особом властном воздействии государства на участников конфлик­та, отношения между ними. B процессе такого вмешательства (воз­действия) государство вступает с участниками конфликта, а равно с третьими липами в многочисленные и разнообразные властеотно- шения. Подав іяющая часть этих властеотношенин возникает и су­ществует как правовые. Они порождают у государства (в том числе и в лице суда), прочих участников процесса состояние, связанное с их правами и обязанностями B рамках этого состояния государство в липе суда, самостоятельные и независимые члены общества, их объединения, а также юридические лица (в число которых входит и государство) стремятся к цивилизованному достижению своих ин­тересов

Складывающиеся при этом властеотношения, как правило, приобретают юридическую форму, нх содержание конкретизирует­ся, они становятся судебно-властными отношениями, юридически закрепленной взаимосвязанностыо поведения суда и сторон. B ос­нове судебно-властною отношения в большинстве случаев лежит идея уловлетворення погредством судебного разбирательства жиз­ненной потребности сторон, обшества. государства.

Судебно-властное отношение - обычное властное отношение веления подчинения по урегулированию конфликта, только регла- ментнронанное совокупностью норм права. Судебно-властные от­ношения, как отношения веления-подчинения, а равно правоотно­шения вообше нс могут быть сведены только к нх правовой стороне (юрнднческои форме), так как они определяются не только норма­ми права, но н законами физики н психологии, нормами морали и нравственности, имеют свою теорию, статистику, историю. B то же время судебно-властные отношения не могут существовать вне пра­вильно устроенного общежития Только в нем они определяются об­щими для всех обязательными правилами, ограждаются от нарушений, восстанавливаются в случае нарушения. Ценность судебно-властного отношения заключается в том, что оно предсказуемо, поскольку обле­чено в правовую форму и является результатом реализации норм пра­ва. Судебно-властные отношения не только регулируются исхоляншмн от государства правовыми нормами, но еше и обеспечиваются угрозой государственного принуждения, а при необходимости н его силой. Следовательно, сущность судебно-властного отношения заключается в том. что оно выполняет определенную роль в процессе урегулирова­ния социальных конфликтов, при его посредстве нормы права регули­руют отдельные отношения между конфликтуюшими сторонами. При этоѵі судебно-нласгное отношение может рассматриваться как всего лишь орудие, посредством которого достигается проведение B жизнь того, что и так живег в народе.

Государство вмешивается в отношения сторон, во-первых, толь­ко тогда, когда спор между ними уже возник, развивается, обостря­ется.

Во-вторых, разрешение этого спора без вмешательства госу­дарства по каким-то причинам либо невозможно, либо нежела­тельно. При этом в разрешении спора иными, внесудебными средствами могут быть не заинтересованы как сами споряшне стороны, так и общество, а равно государство, иные социальные силы. В-третьих, как показывает практика, в некоторых исключи­тельных случаях судебно-властные отношения возникают по ини­циативе государства в лнце суда, который в данном случае действу­ет в режиме ex officio, то есть по обязанности

Для судебно-властных оотношений, по нашему мнению, харак­терны следуюшне признаки:

1) возникают в пропессе реалнзапин органами судебной власти (судами, судьями) своих функций;

2) имеют в качестве обязательного субъекта судебную власть - один (или сразу несколько) ее носителей - органон судебной вла­сти - суд, суды, судью, судей;

3) всегда публичны, поскольку все виды судопроизводства осу­ществляются только от нмени государства;

4) являются отношениями власти и подчинения, а поэтому ха­рактеризуются юридическим неравенством суда и сторон, участ­вующих в деле:

5) их цель - разрешение конфликтов путем применения суда­ми, судьями норм права:

C учетом изложенного судебно-властным отношениям могут быть даны следующие определения.

Во-первых, самое простое и короткое, оно выдержанно в духе классического нормативизма: судебно-властное отношение - это разновидность правоотношений, которые возникают в процессе разрешения конфликтов между субъектами права и особыми субъ­ектами - судами

Во-вторых, если признаем факт обособления судебного права в самостоятельную отрасль права, то определение анализируемому пами объекту может быть изложено в следующей редакции. Судеб­но-властные отношения - это регулируемые нормами судебного права общественные отношения, складывающиеся в процессе вы­полнения оріанами судебной власти cc функций.

Наконец, в-трстьих, наиболее емкое и точное определение, со­гласно которому судебно-властные отношения - это общественные отношения, возникающие в процессе реализации судами в установ­ленных законом случаях и в установленной законом форме госу­дарственной властн при разрешения конфликтов, возникающих в процессе взаимодействия между субъектами права.

Круг участников судебно-властных отношений обширен. Пол­ного перечня их нет.

Субъект судебно-властных отношений характеризуется соответ­ствующим правовым статусом: комплексом прав, обязанностей, ог­раничений, запретов, ответственности B данном случае речь идет о наличии у субъскта:

1) правоспособности в области судсбно-властпых отношений, то есть способности иметь установленные в нормах судебного права права и обязанности;

2) дееспособности в области судебно-властных отношений - способности приобретать н осуществлять права, исполнять обязан­ности. соблюдать ограничения н запреты, установленные нормами судебного права, а также нести ответственность за их нарушения.

Объектом судебно-властных отношений и широком смысле это­го понятия является деятельность участников конфликта, разреше­ние которого отнесено к компетенции судебной власти.

Объектом судсбно-властных отношсннй B узком смыслс этого понятня является конкретный социальный конфликт, за разреше­нием которого участники правоотношения обратились к суду.

Наряду с общими признаками, характерными для всех видов правоотношений, судебно-властные отношения имеют и свои осо­бенности

B отличие от гражданско-правовых и ряда других правоотноше­ний судебно-властные отношения построены на началах «власть - подчинение», в которых отсутствует юридическое равенство сторон, так как обязательным участником каждого из них выступает суд (судья) - носитель самостоятельной, независимой встви государст­венной власти. B этоіі связи знак равенства между судом, с одной стороны, ннымн участниками судсбно-властного отношения, с дру­гой стороны, пусть в их перечне будет глава государства шіи даже само государство, поставлен быть не можст.

B средствах массовой информапни, в различных социолоіиче- ских исследованиях суды, нередко ошибочно именуемые судебной властью, весьма часто упрекают в плохом качестве работы. При этом о результатах их работы судят в основном лишь по количеству логических ошибок, то ссть несоответствию выводов суда требова­ниям материального и процессуального законодательства, реже нравственным нормам.

Правда, встречаются и нные подходы к оцснкс качества судеб­ной деятельности. Судеіі (как правило, голословно) обвиняют в коррумпированности, волоките, ірубости. Анализ подобных оценок судебной деятельности показывает, что в значительной мере они посят вкусовой характер, ибо научно обоснованных критериев ре­зультатов судебной деятельности, ее эффективности в настоящее врс.мя просто IIC существует.

Кроме того, корректно ли рассуждать о качестве работы судов, эффективности судебной власти в отдельно взятом государстве в конкретный период времени, если государство в данный момент его истории неэффективно само по себе, так как и оно, и управ­ляемое им общество поражены системным кризисом? Немаловаж- нос значение n теории управления имеют н вопросы: а что именно следует понимать под эффективностью государства n целом, от­дельных ветвей государственной власти в частности?

C учетом избранной темы первостепенное значение приобрета­ет вопрос: в каких попятных для большинства членов общества ка­тегориях может быть выражена эффективность правосудия как са­мостоятельного вида государственной деятельности?

Чтобы правильно ответить на перечисленные выше вопросы, вспомним, что и государство, и элементы его механизма - явления сами по себе системные, следовательно, на них в полной мерс рас­пространяются правила теории социально-правовых систем. Обще­известно н то. что «система в процессе функционирования вы­ступает как целостное образование, в котором между ее структу­рой н функциями сушествуст взаимосвязь и взаимообусловлен­ность». B этой связи нам следует согласиться с Ю.Г. Марковым, который утверждает, что «функция реализуется структурой и объяс­няется с помощью структуры».

B данном случае происходит то, что А.А. Богдановым называ­лось «сложением активностей». При этом давно установлено, что активности элементов социальной системы «складываются», но нс арифметически, а системно, под воздействием системообразующих факторов. Особо следует обратить внимание на то, что работа сис­темы представляет собои постоянное воспроизводство функцио­нального эффекта, который сводится к способности системы делать то, что принципиально нс может сдслать каждый ее отдельный элемент. Функциональный эффект базируется на родственности и различии свойств элементов, на многообразии взаимодсііствий меж­ду ними, их интегрированности.

Иными словами, функциональный эффект системы государст­венного управления может быть обусловлен как эффективной рабо­той сразу всех элементов системы, так п способностью одних эле­ментов системы компенсировать сравнительно низкую эффектив­ность других.

C одной стороны, государство как система в целом легко может осуществить то, чего не под силу добиться составляющим его эле­ментам. C другой - элементы целого могут быть вссьѵіа самостоя­тельны, а эффсктицность одннх структур легко компенсирует не­эффективность или полное отсутствие других. Чтобы убедиться B том. что это действительно так. достаточно вспомнить период из нашей недавней истории, когда исполнительной власти ведомое ею общество «досталась в лаптях», а спустя всего трп десятилетия опо стало претендовать на статус сверхдержавы!

Сказанное означает, что ни от отдельных судей, ни от отдель­ных судов, а равно их систем руководство государства, общество нс вправе требовать более того, на что отдельные судьи, суды способ­ны в текущий момент как элементы аппарата государственного управ­ления. B то же время общество, его лидеры, а равно отдельные гра­ждане для повседневной оиенки результатов судебной деятельности должны владеть определенными критериями эффективности их деятельности

Очевидно, что в решении задач повышения эффективности су­дебных систем значительная роль принадлежит правовой науке, в первую очередь ведущей ее отрасли - теории государства и ripaea. Именно она обязана вооружить как «созидателей» судебных систем, так н их руководителей конкретными рекомендациями о рацио­нальных гіутях организации судебной пласти, судебного строитель­ства. методах улучшения всех видов и форм судебной деятельности. Характерной чертой проводимых в данном направлении исследова­ний является то, что в них находит самое широкое применение системный подход к изучению социально-правовых явлеинй, в ре­зультате чего детально анапизируются не только соответствующие правовые установления, регламентирующие функционирование су­дебных систем, работа конкретных правовых образований, но и со­циально-правовая среда их существования.

Из сказанного следует сдслать однозначный вывод о том, что к определению понятия «эффективность» функционирования такого социально-процессуального института, как правосудие, необходимо подходить с системных позиций, при которых орга­низационная и процессуальная деятельность судебной системы, регулирующие се нормы, рассматриваются как единое целое ус­тановление, функционирующее в интересах достижения заранее запланированной социально-политической цели. Ибо «власть только тогда может быть действенной, когда она связана со сво­им народом общностью происхождения и представлений о зако­не и беззаконии».

При разработке критериев эффективности правосудия для нача­ла важно разобраться в этимологическом н философском значении самого термина «эффективность». Слово это берет свое начало от латинского понятия effectus (эффект, результат), что в переводе на русский язык звучит как «действенность», «результативность». Иными словами, эффективность - не сам эффект, результатдейст- вия, а свойство системы. Наличие данного качества в ее характери­стиках свидетельствует о способности системы достигать опреде­ленной цели. Применительно к суду как способу разрешения соци­альных конфликтов российские учсныс-юристы под «эффективной» традиционно также понимают только ту деятельность системы, ко­торая гарантирует достижение результата, зарансс задуманного как цель, решение системой поставленных перед ней задач. Если сле­довать этой простой логике, то максималыюс соответствие достиг­нутого результата поставленной цели и есть искомое - наивысшая эффективность работы анализируемой системы.

B то жс время следует отмстить, что понятие «эффективность» применительно к судебной деятельности так трактуется далеко не вссгда и нс всеми. Напримср, A.M. Ларин под эффективностью су­допроизводства понимал не только соотношение цели н результата, но «качество деятельности самой по себе, ее производительный ха­рактер». Безусловно, рациональное зерно в данном рассуждснии есть, поскольку порой, особенно в правосудии, важен не только ре­зультат, по и способ, каким он был получен. Так, напримср, призна­ние виновного, полученное под пыткой, вряд лн одинакового поло­жительно будет приветствоваться всеми членами нашего общества.

Однако вссгда ли даже 100%-нос достижение поставленной це­ли субъектами судебной деятельности свидетельствует об эффек­тивности системы?

Рассмотрим данную проблему на конкретном примере. Как известно, в основе уголовного судопроизводства лежит алгоритм, состоящий, как правило, всего лишь из трех действий, осуществ­ляемых органами государственной власти- во-первых, преступле­ние регистрируется; во-вторых, лицо, его совершившее, выявляет­ся органами предварительного расследования; в-третьих, оно осуж­дается судом за совершение конкретного преступления к лишению свободы.

Однако возникает вполне закономерный вопрос: достигнуты ли в данном случас цели правосудия?

Дажс допустив, что нарушений материального и процессуально­го права по уголовному делу допущено не было, исследователь го­сударственной деятельности все равно нс в праве утверждать о вы­сокой, тем более 100%-ной, эффективности уголовного судопроиз­водства как самостоятельного вида государственной деятельности, тсм болес достижсннн цслсіі правосудия Ответ на вышспсрсчис- ленные вопросы положительным может быть только в одном слу­час: когда уголовное судопроизводство рассматривается как закры­тая система, полностью изолированная от общества.

Если в этом ключе и дальше абстрагироваться от реалий жизпи, то только в рамках вышеозначенной схемы (осужлсн за преступле­ние - цсль достигнута) нетрудно прийтн к вссьма распространен­ному выводу: преступность искорснима, для чсгодостаточно число осужденных за преступления приблизить к количеству лиц, их со­вершивших. Идея о значимости неотвратимости наказания в уго­ловной политике со времен Ч. Беккарна на удивление широко рас­пространена в юридической науке. Лицами, уверенными в скорой победе в борьбе с преступностью, временами она даже вводится в число базовых принципов уголовного судопроизводства. Вместе C тсм, еще в XIX в. известный немецкий криминолог Франц фон Лист совершенно справедливо отмечал, что «уголовный приговор получает свос содержание и значение только через приведение сго в исполнение», а вот достижениями в этой сфере деятельности со­временные обшества похвастать пока нс в состоянии. По этому по­воду B.H. Кудрявцев совершенно обоснованно отмечал, что цена изоляции от обшества лица, совершившего преступление, неоправ­данно велика, лишение виновного свободы уже давно нс самоцель, с задачей исправления преступника оно никак не связано, да и во­обще противоречит современным нравственным представлениям.

Действительно, государство, поставив перед собой высокую цсль - разрешение социального конфликта, возникновение кото­рого обусловлено противоправным поведением только ОДНОГО 113 членов управляемого им общества, затратив значительные челове­ческие и материальные ресурсы гіутсм временной изоляции пре­ступника от общества, на самом деле конфликта не только не раз­решает, а порождает целый ряд повых конфликтных ситуаций, обу­словленных разрывом социальных связей между обществом н осуж­денным. Приходится констатировать, что цель государством перед судом была поставлена, скорее всего, неверно, а достижение им этой ложной цели привело к появлению целого комплекса новых конфликтных ситуаций

Таким образом, гірежде чем юворить о конкретных критериях эф­фективности правосудия, следует определиться с содержанием поня­тия эффективности государственной деятельности в целом. По этому поводу Г B Атаманчук пишет, что «нужны объективные критсрші, на основании которых можно было бы измерять эффективность государ­ственного управления, высказывать по этому поводу достоверные и обоснованные суждения». «Критерии - это признак, на основе кото­рого оценивается факт, определение, классификация, мерило».

Критерий эффективности - признаки, грани, стороны прояв­ления управления (управленческой системы), посредством анализа которых можно определять уровень и качество управления, его соответствие потребностям и интересам общества Предлага­ет Г.В. Атаманчук также п свою классификацию критериев эффек­тивности. По его мпснию. первостепенное значение имеют крите­рии общей социальной эффективности. Полагаем, данное обстоя­тельство наглядно было продемонстрировано в вышеприведенном примере. He секрет, в России HCT ясной и четкой уголовной поли­тики. Чтобы убедиться, что это действительно так, достаточно про­анализировать изменения, вносившиеся в отечественное уголовное законодательство в последние два десятилетия. За эти годы судами общей юрисдикции Российской Федерации осуждено свыше 20 млп человек, из них к лишению свободы на определенный срок - око­ло 7 млн. Данные цифры, с одной стороны, свидетельствуют, что цели, поставленные государством гісрсд органами предварительного расследования, прокуратуры и судами в сфере борьбы с преступно­стью, в какой-то мерс были достигнуты. C другоіі стороны, нельзя забывать, что значительная часть осужденных до 2000 г. включи- тсльно в России амнистировалась. Однако, чтобы восстановить со­циальную справедливость, порожденную официальным правосуди­ем, этого оказалось недостаточно.

B 2002 г. была проведена «тайная» амнистия, которая позволила исключить из числа осужденных в 1996-2002 гг. многих лиц, со­вершивших хищение чужого имущества на сумму менее пяти ми­нимальных размеров оплаты труда.

Следующий этап демократизации уголовного судопроизводства начался 8 декабря 2003 г. За истекший с того времени период судами было скорректировано свыше 3 млн приговоров. Hc будет преувели­чением констатация, что вышеприведенные явные и «теневые» мас­совые амнистии сств не что ипое, как признание ошибок в органи­зации уголовного судопроизводства на официальном уровне.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что эффективность правосудия напрямую зависит нс от количественных показателей судеб­ной деятельности, а отдостижения ими социально значимых целей.

Поскольку суды моіут стремиться к достижению заведомо лож­ных целей, то даже 100%-нос их достижение совершенно НС влияет на эффективность судебной политики государства в целом. Прежде чем приступить к соотнесению результатов деятельности судебных систем с некогда стоявшими перед ними целями, сначала следует проанализировать разумность и обоснованность постановки кон­кретных целей перед судами. Немаловажное значение имеет и ис­следование наличия у судов (судебных систем) реальных возможно­стей для достижения поставленных перед ним целей. Таким обра­зом, анализ эффективности правосудия следует начинать, как это принято, нс с оценки статистических результатов судебной деятель­ности, а с исследования разумности и обоснованности наделения судов той или иной предметной подсудностью.

Предметная подсудность - категория переменная, ее измене­ния происходят как в исторической плоскости, так н географиче­ской. Например, суды в США в начале XX в. были в состоянии эффективно разрешать те виды социальных конфликтов, об отнесе­нии которых к компетенции судов россияне несколько десятилетий назал и нс помышляли.

K сожалению, в современных книгах, специально посвященных проблемам судебной власти, вопросу ее эффективности за послед­ние три десятилетия нс посвящсно ни одпой самостоятельной гла­вы, пи сдііого самостоятельного параграфа. Последнее нс означает, что эффективность правосудия отечественной наукой нс исследова­лась вообще Напротив, исследования судебной деятельности произ­водились всегда, в отдельные периоды нашей истории даже доста­точно интенсивно. Проблемами эффективности права вообще, пра­восудия в советский период занимались, в частности, А.Б. Венгеров,

В.П. Казимирчук, М.П. Лебедев, В.И. Никитинский, А.С. Пашков. И.С. Самощснко, Д.М. Чечот, Е.П. Шикина н др.

B конце 1960-х годов проблема эффективности правосудия ста­ла предметом изучения Академии наук СССР. B 1967-1972 гг. по данной тематике было проведено комплексное, полномасштабное исследование, результатом которого было появление в 1975 г кол­лективной монографии в двух частях: «Эффективность правосудия и проблема устранения судебных ошибок». O солидности данного исследования свидетельствует состав авторского коллектива моно­графии. B него вошли такие крупные специалисты в области пра­ва, как М.И. Авдеев, В.Б. Алексеев, Г.З. Анашкип, А.Д. Бойков, Ю.А.Лукашов, K.C. Макухин, Т.Г. Морщакова. Авторский коллек­тив возглавил И.Л. Пструхин, В.Н. Кудрявцев выступил ответст­венным редактором.

Авторы монографии впервые в советской литературе основа­тельно изучили некоторые критерии и показатели эффективности правосудия. Ha основе обширных социологических исследований и судебной статистики им удалось определить: 1) распространен­ность, 2) структуру, 3) динамику судебных ошибок, наметить пути нх устранения. Было изучено влияние на эффективность правосу­дия: 1) социально-психологических факторов, 2) научной организа­ции труда в судах, 3) состояние судебных кадров, а также основных тенденций уголовной политики, практики вышестоящих судов, прокуратуры и адвокатуры.

Можно только сожалеть, что эта монография не только вышла относительно небольшим тиражом (l500 экз.). но и была предна­значена исключительно для служебного пользования. Иными сло­вами. за пределами некоторых «специальных» учреждений о ее су­ществовании практически никто не знап.

K сожалению, это не единственный недостаток безусловно со­лидной в целом работы Так, несмотря на то что она была посвя­щена эффективности правосудия в целом, ее авторы по идеологи­ческим причинам был вынуждены свести исследование важнейшей проблемы в основном к анализу причин судебных ошибок в уго­ловном судопроизводстве

Авторскому коллективу, во-первых, пришлось отказаться от анализа целей судебной политики CCCP - составной части совет­ского государства в целом, ибо в те годы анализ такого уровня был в исключительной компетенции руководства КПСС. Практически нс обсуждалось ими ii фактическое состояние законодательства, регламентируюшего судебную деятельность, работу прокуратуры, адвокатуры, преследуемые законодателем цели. B те годы а priori считалось: законодатель вссгда прав.

В-третьих, правосудие советского периода по своей социальной значимости несравнимо с важностью комплекса судебно-властных правоотношений, характерных для современного развитого государ­ства. Поскольку судебная власть в CCCP в l960-l970-x годах нс рас­сматривалась, да и по идеологическим причинам не могла рассмат­риваться в качестве самостоятельной властной силы, то cc, естест­венно, не существовало и в качестве объекта научного исследования.

В-четвертых, научный коллектив, сосредоточившийся на анали­зе эффективности правосудия, был ограничен в выборе методов исследования.

В-пятых, для советского общества в целом, сго интеллигенции B частности были значимы совершенно иные, че.м ныне, социальные, экономические и правовые ценности. Bcc это подтверждает сказан­ное выше: проблемы эффективности правосудия в частности, су­дебной власти в целом пока еще ждут своего исслсдоватсля.

B то же время надо отдатьдоджнос И.Л. Петрухину, перу которо­го в монографии принадлежит первая глава частп первой - «Наука об эффективности правосудия - теоретическая основа изучения су­дебных ошибок». Несмотря на вышеперечисленные препятствия, свос исследование проблемы он прсдвосхишаст анализом общих на­чал результативности судебной деятельности, пишет о «значении це­лей правосудия для определения сго эффективности» ч даже посвя- щаетданному вопросу вссь первый параграф.

Трудно спорить с И.Л. Петрухиным. когда он. рассуждая о це­лях правосудия, предлагает не забывать об их (а) гносеологической и (б) управленческой природе. Ссылаясь на B.X. Багдасаряна, И.Л Петрухин. размышляя о сущности цели любого вида социаль­ной деятельности, отмечает следующее: «Цель - явление матери­ального мира, которое: а) не существует в настоящем, но предпола­гается, что может существовать в будущем, следовательно, б) отра­жается в сознании человека, причем, естественно, отражается зара­нее, то есть заранее учитывается; в) рассматривается как возмож­ный результат возможной деятельности; г) является желательным для данного человека; д) человек стремится практически достичь ее».

Далее И.Л. Петрухин совершенно обоснованно подчеркивает, что «цели правосудия - цели всего совеіскою народа». Еще ниже он приводит высказывание Г. Клауса, определяющего «кибернетику как науку о нланомерном достижении целей с помощью настройки систем на такие цели» Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что цель это - «опережающее отражение действительности», «идеальная модель будущего».

Кроме того, существует самостоятельная наука, которая позво­ляет настроить судебные системы на планомерное достижение не­которых определенных пелей, выдвигаемых большинством населе­ния конкретного государства. Завершает свои теоретические рассу­ждения И.Л. Пструхнн также совершенно правильным выводом о том, что характер цели предопределяет выбор средств. Впрочем, данная мысль И.Л. Петрухиным истолковывается и совершенно иначе: «средства детерминуруют цель», иными словами, отсутствие пли недостаток средств существенно влияют на выбор цели. И на­оборот. наличие сил и средств позволяет настраивать системы, в том числе и судебные, на достижение действительно грандиозных целей. He будем также забывать, что в системе правосудия сущест­вует не одна цель, а их иерархия. Еще важнее помнить о том, что иерархия целей свойственна не только судебной деятельности, но и государствснноіі деятельности B целом.

Что же может быть отнесено к критериям эффективности пра­восудия обшей социальной направленности?

Безусловно, в нервую очередь речь идет о способности судов га­рантировать соблюдение принципа социальной справедливости при рассмотрении подавляющего большинства разрешаемых ими дсл.

Bo вторую очередь есть смысл говорить о способности судов ре­гулярно обеспечивать нарастающий позитивный результат в сфере разрешения социальных конфликтов.

Наконец, в-третьих, об эффективности судопроизводства в оп­ределенной viepe свидетельствует соотносимость уровней произво­дительности труда в наших судах с мировыми стандартами.

B любом случае судоп|ХЛізводство должно быть организовано таким образом, чтобы создание нового качества в общественных отношениях (например, лишение миллионов человек свободы) не вело бы к уграте ранее уже имевшегося качества общественных отношений. При этом повседневное соотнесение ізезультатов правосудия с критериями общей социальной эффективности позволяет видеть смысл и значение судеб­ной деятельности, ее социальную ценность и актуальность.

Представляется, что понятие «эффективность» правосудия, а тем более ее критерии должны конструироваться исходя из задач, определенных законом о судебной власти. Как правило, закон воз­лагает на судебную систему задачу разрешения социальных кон­фликтов. Задачи такого рода разрешаются судами прп рассмотре­нии ими конкретных дел. При этом нельзя забывать, что novnivio их рассмотрения на судебную власть как на особую форму соци­альных отношений возложены и иные задачи, а следовательно, пе­ред судебной властью поставлены и иные цеди. K их достижению направлена не только деятельность судов, рассматривающих кон­кретные дела, но и всего государственного механизма, многих дру­гих правовых и социальных институтов.

Поэтому при определении рассматриваемого понятия необходи­мо различать эффективность правосудия в узком его понимании, когда речь идет о выполнении судами задач по рассмотрению и раз­решению конкретных дсл, и о понятии эффективности правосудия в широком смысіе понимания данного термина, когда речь заходит о вкладе судебной власти в достижение целей государства в целом.

Анализ трудов российских авторов свидетельствует, что исследова­ние эффективности правосудия в широком cro значении, к сожалению, им представляется весьма малопродуктивным занятием. B основной массе они считают, что при современном развитии науки невозможно измерить вклад судебных систем в достижение глобальных целен госу­дарства. При этом обычно ссылаются на высказывание Ф. Энгельса о том, что в науке об обществе царит такое многообразие взаимоотноше­ний и причинных связей, что не только каждый отдельный вопрос подHllMilCT огромное множество новых вопросов, по и каждый отдслыіыГі вопрос может быть решен в большинстве случаев только по частям, пу­тем ряда исследований, которые частотребуют столетии.

Поскольку в механизме государства рассматривается судебная власть в целом, а не деятельность какой-то отдельно взятой судеб­ной системы, тем более одного конкретного суда (группы судов), TO в настоящем пособии рассматриваются проблемы как эффективно­сти судебной власти в целом, гак и таких связанных с ней установ­лений. как судебная система, ее базовый элемент суд.

Поскольку анализ эффективности работы конкретных государст­венных учреждений находится за пределами вопросов, затрагиваемых в данном учебном пособии, остановимся лишь на тсх аспектах про­блемы, правильное разрешение которых позволит выбрать верный курс в понимании эффективности судебной власти в целом.

Приступая к решению этой задачи на базе системного анализа, прежде всего отметим, что в понятие входят следующие элементы

Задачи правосудия;

Деятельность судов по их достижению;

Результаты этой деятельности.

Причем достижение результатов правосудия связано не только с деятельностью судов (судей). B этон деятельности принимают уча­стие стороны (истец, ответчик в гражданском судопроизводстве; прокурор и адвокат - в уголовном; заявитель и государство - в конституционном и административном). B то жс время в основе правосудия лежит нс их деятельность, а деятельность именно суда (судьи) как центральной фигуры судопроизводства.

Власть - форма взаимоотношений между людьми Она многолика, судебная власть государства не более чем одно из уникальных ее прояв­лений. Судебно-властные правоотношения на заре человеческой циви­лизации зародились наряду с другими вішами властных, в том числе и государственно-властньк, отношений, в рамках естественного отбора выдержали с ними жесткую конкуренцию, весьма распространены в наши дни, чем уже доказали свою эффективность

Вместе с тем конкуренция эта вссьма далека от завершения, сс.пи вообще есть смысл говорить о перспективах завершения селекции взаи­моотношений между людьми. История неопровержимо свидетельствует, что удельный вес судсбно-властных правоотношений, вмсстс с этим и рсальпая власть судов, роль правосудия в разрешении социальных конфликтов - ікѵпічнны суть псрсмснныс. B этой связи анализ крите­риев эффективности правосудия как одного из основных направлений государственной деятельности следует начать с уяснения места и роли судебно-властных правоотношений в конкретном государстве.

Основным предназначением судебной власіи в целом, ее носи­теля суда является разрешение конфликтных ситуаций в обществе. Разрешение конфликтов органами судебной власти может осущест­вляться в различных как видах, гак и формах. Болес того, способы и методы достижения целей, стоящих перед органами судебной властн, могут быть весьма далеки от традиционно признанного правосудия. Тем нс мсисс, если стороны в конфликте сдслали вы­бор в пользу судебного способа cro разрешения, го в интересах го­сударства в целом, судебной власти в частности обеспечить макси­мально возможное в каждом конкретном случае восстановление нарушенных нрав всех участников процесса.

Подводя итоги главы, сделаем следующие выводы.

Основой функционирования судебной власти, судебной систе­мы является взаимодействие ее компонентов, которое проявляется в судебно-властных отношениях

Судебно-властные отношения - это общественные отношения, возникающие в процессе регьпизации судами в установленных зако­ном случаях к в установленной законом форме государственной вла­сти при разрешения конфликтов, возникающих в процессе взаимо­действия между субъектами права.

Признаками судебно-властных отношений являются следующие:

1) возникают в процессе реализации органами судебной власти (судами, судьями) своих функций;

2) имеют в качестве обязательного субъскта судебную власть - один (или сразу несколько) cc носителей - органов судебной вла­сти - суд, суды, судью, судей;

3) всегда публичны, поскольку все виды судопроизводства осу­ществляются только от имени государства;

4) являются отношениями власти и подчинения, а потому ха­рактеризуются юридическим неравенством суда и сторон, участ­вующих в деле;

5) их цель - разрешение конфликтов путем применения суда­ми, судьями норм права;

6) отличаются особой процессуальной формой;

7) характеризуются специфическим правовым режимом обеспе­чения законности и правовой защиты.

Без нгьпичия судебно-властных отношений невозможно осуще­ствление правосудия. Можно выделить комплекс основных сущност­ных характеристик правосудия.

1. Разрешение социальных конфликтов осуществляется специ­ально па то уполномоченными органами государственной власти - судами (судьями, судебными составами).

2. Социальные конфликты разрешаются на основе норм права (как материального, так и процессуального).

3. От несудебных форм судебную отличает то. что государство в данном случае соглашается на максимально полное удовлетворение потребности каждой iu сторон - обосновать перед самостоятель- HbLM. независимым и поведенчески предсказуемым судом (судьей) правильность избранной сю позиции

4 Государство в лице суда (судьи) самостоятельно и публично принимает обшеобязательное решение в споре обратившихся к не­му за помощью сторон.

5. Государство, осуществляя правосудие, гарантирует сторонам в споре, а равно всему обществу исполнение судебного решения.

6. Судебный способ разрешения социальных конфликтов позволяет сто|ЗОнам избежать неоправданного применения силы и самоуправства.

7 Наличие суда экономически выгодно сторонам, поскольку в этом случае расходы по разрешению конфликта в значительной степени распределяются между всеми членами общества.

Осуществление правосудия в обществе должно быть эффектив­ным. Ясно, что критерии эффективности правосудия динамичны во времени и разнообразны в пространстве. Тем нс мснсс можно вы­делить следующие критерии эффективности правосудия

Судебно-властные отношения эффективны уже потому, что, несмотря на присущий им комплекс недостатков, в разреше­нии определенного рода конфликтов альтернативы им нст Суд эффективен тогда, когда неэффективны иные методы разре­шения конфликтов. Суд гарантирует достижение тех целен, достижение которых иными методами заведомо невозможно.

Считается, что суд - дорог. Данное суждение неверно, ибо судебные процедуры в конечном итоге гораздо дешевле иных форм разрешения конфликтов. Суд эффективен потому, что он приемлем тогда, когда иным путем определить цену иска невозможно, напримср. при взыскании в пользу потерпевших сумм компенсации морального вреда при убийстве.

Суд эффективен потому, что принимаемые им решения отве­чают социальным ожиданиям.

Суд эффективен потому, что он уводит конфликт из повсе­дневной реальности в сферу апробированных временем таких стабильных социальных постулатов, как право.

Суд эффективен потому, что при необходимости OH в состоя­нии дополнить право нормами морали, нравственности, обос­новать необходимость данного дополнения, убедить B этом стороны и общество.

Суд эффективен потому, что в отличие от других органов B состоянии оперировать комплексом таких категорий, как за­конность, обоснованность и справедливость.

Суд эффективен потому, что данная инстанция - последняя.

Для надлежащей защиты прав и свобод судопроизводство должно быть эффективным, обязанность сделать его таковым по каждому конкретному делу лежит на суде. Однако без сторон и других участвующих в деле лиц судебный процесс невозможен. Активность названных субъектов при реализации предоставленных им законом процессуальных прав способно не только облегчить суду выполнение стоящих перед ним задач, но и скорректировать поведение самого суда, если оно не отвечает требованиям эффективного судопроизводства, а при необходимости добиться отмены или изменения неправосудного судебного акта.

Определяя структуру, основные направления и принципы деятельности судебной власти в Российской Федерации, Конституция не употребляет термин "эффективное судопроизводство" . В этом нет особой необходимости, поскольку сама сущность правосудия, обязанность по осуществлению которого Основной Закон возлагает на суд как единственного носителя судебной власти в стране, предполагает безусловную эффективность соответствующего вида государственной деятельности.

В литературе существуют разные подходы к определению эффективности судопроизводства, но все авторы указывают на связь определяемого понятия с достижением поставленных перед судебным процессом целей. Соответственно, лишь при сопоставлении результата рассмотрения и разрешения дела с закрепленными в нормах права процессуальными целями может быть дана надлежащая оценка действенности судопроизводства.

Поскольку на эффективность судопроизводства влияет поведение не только суда, но и ординарных субъектов процесса, в литературе иногда основная ответственность за неэффективность современного гражданского судопроизводства возлагается на лиц, участвующих в деле.

Так, А.В. Юдин утверждает, что "основным фактором, дестабилизирующим гражданское судопроизводство, является несоблюдение лицами, участвующими в деле, требований процессуального закона"; "ненадлежащее поведение участников гражданского судопроизводства имеет во многом историческую обусловленность и связана с уровнем правосознания, юридического быта, традициями и иными факторами". В числе исторических причин такого поведения он называет сформировавшееся на основе прежнего гражданского процессуального законодательства социальное иждивенчество, проявляемое в переложении своих процессуальных обязанностей по доказыванию на суд; взаимное социальное недоверие членов общества, превращающее судебный спор в острое конфликтное противостояние, что заставляет субъектов процесса прибегать к различным ухищрениям и недобросовестным действиям; уровень правосознания, юридические ценности и традиции, определяющие нигилистическое отношение к праву и закону, отсутствие культуры судебного процесса и уважения к суду.

А.В. Юдин верно отмечает, что несоблюдение требований процессуального закона является серьезной проблемой гражданского судопроизводства. Только проблему эту в первую очередь следует адресовать суду, причем не только потому, что для развития процесса необходимы его правоприменительные действия. Практика показывает, что у многих судей отношение к соблюдению процессуальных норм довольно пренебрежительное, хотя все ошибки по гражданским делам в основе своей содержат процессуальные нарушения.

Каждая процессуальная норма, устанавливающая во взаимосвязи с другими нормами порядок осуществления правосудия, имеет свою цель, реализация которой предназначена в конечном счете для достижения общих целевых установок для всего судопроизводства по гражданским делам. Как указывалось, они заключаются в выполнении задач по правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дел в целях защиты нарушенных или неправомерно оспариваемых прав участников спорных материальных правоотношений, а также укрепления законности и правопорядка, предупреждения правонарушений, формирования уважительного отношения к закону и суду. Из приведенной формулы следует, что критерием эффективности судопроизводства выступают прежде всего задачи по правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дел, которые выступают в роли средства достижения всех перечисленных конечных целей правосудия.

Требования эффективности действительно распространяются на все судопроизводство по гражданским делам, начиная от возбуждения дела и заканчивая участием суда в разрешении вопросов исполнительного производства. Практика показывает, что принятию неправосудных решений чаще всего способствует нарушение требований закона именно на предшествующих этапах процессуальной деятельности, особенно в стадии подготовки дела к разбирательству в суде первой инстанции.

Вместе с тем не любые отступления от требований законодательства на промежуточных этапах процессуальной деятельности приводят к неэффективному судопроизводству, поскольку до принятия итогового постановления суд имеет возможность исправить многие нарушения. Например, нарушение судьей в стадии подготовки дела к судебному разбирательству требований ст. 148 и п. 4 ч. 1 ст. 150 ГПК об определении состава лиц, участвующих в деле, и о привлечении их в процесс необязательно приведет к принятию судом незаконного и необоснованного решения, если это упущение в последующем будет своевременно устранено.

Согласно ч. 2 ст. 362 ГПК правильное по существу решение не может быть отменено по одним только формальным соображениям. Данное правило является общим и относится к нарушениям требований как процессуального, так и материального законодательства.

Арбитражное процессуальное законодательство не содержит специального правила о запрете отмены правильного по существу решения по формальным основаниям. Однако является очевидным, что при выявлении процессуальных нарушений такой запрет вытекает из закрепленного в ч. 3 ст. 270 и ч. 3 ст. 288 АПК правила об отмене решения лишь при условии, если выявленное нарушение норм процессуального права привело или могло привести к неправильному разрешению дела. Что касается нарушения норм материального права, то арбитражные суды в своей деятельности с учетом общей целевой направленности правосудия обязаны руководствоваться по аналогии правилом, закрепленным в ч. 2 ст. 362 ГПК.

Таким образом, наряду с правильным рассмотрением и разрешением гражданского дела, закон выделяет и правильное разрешение дела по существу, когда по нему были допущены формальные нарушения нормативных предписаний. Они могут рассматриваться в качестве таковых лишь постольку, поскольку неправильность отдельных процессуальных действий (бездействия) суда не создали существенных препятствий для достижения конечных целей судопроизводства. Следовательно, конечные цели судопроизводства должны выступать в данном случае в роли критериев, определяющих существенность нарушения требований законодательства.

Вместе с тем любые отступления от нормативных предписаний при рассмотрении и разрешении дела снижают гарантии судебной защиты прав. Степень эффективности судопроизводства при наличии нарушений будет ниже, даже если они не повлияли на правильность разрешения дела по существу. Особенно негативно они влияют на достижение факультативных целей правосудия, поскольку нарушение закона несовместимо с укреплением законности и правопорядка, предупреждением правонарушений, формированием уважительного отношения к закону и суду.

Более серьезно страдает эффективность судопроизводства при существенном нарушении судом правовых требований при рассмотрении и разрешении дела. Неправильное разрешение дела, по существу, вообще несовместимо с правосудием, поскольку искажает его суть, вступает в противоречие с конечными целями судопроизводства. Своевременное устранение судебной ошибки обеспечивает их достижение, но эффективность правосудия в данном случае существенно снижается, поскольку отодвигается вступление решения в законную силу, а ошибочная деятельность суда отрицательно влияет на авторитет судебной власти, состояние законности и правопорядка.

В п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод право на судопроизводство в разумный срок рассматривается как необходимое условие реализации права на справедливое судебное разбирательство. Исполнительное производство не является правосудием, поскольку деятельность по исполнению судебных актов осуществляет не суд, а организационно независимая от него служба судебных приставов, входящая в систему органов Министерства юстиции РФ. Однако оно непосредственно связано с правосудием, так как неисполнение судебного акта делает судопроизводство неэффективным даже при правильном и своевременном рассмотрении и разрешении дела судом, поскольку конечные цели правосудия в этом случае остаются нереализованными.

В теории и практике мало внимания уделяется целям судопроизводства, хотя именно они определяют социальное предназначение суда как специфического органа государственной защиты прав, являются критерием эффективности правосудия, в том числе и по гражданским делам.

К числу актуальных проблем гражданского и арбитражного процесса относится разработка четких и понятных правил разграничения компетенции между различными судами Российской Федерации. Конституция РФ провозгласила право каждого на судебную защиту (ст. 46), однако несовершенство законодательства и недостатки судебной практики снижают доступность судебной защиты. Встречаются случаи, когда заинтересованное лицо лишается возможности реализовать право на судебную защиту, поскольку все суды отказывают в принятии его заявления. Не приобрела ясности до настоящего времени в теории и практике роль суда в современном гражданском и арбитражном процессе. Как реально обеспечить состязательность и равноправие сторон в процессе, каковы пределы активности суда при состязании сторон, обязан ли суд устанавливать истину - эти вопросы не только теоретического плана, они ежедневно встают перед участниками судопроизводства при рассмотрении и разрешении конкретных гражданских дел.

Актуальной остается проблема судебной ошибки, а иногда и злоупотреблений судей в сфере судопроизводства по гражданским делам. Распространены случаи процессуального упрощенчества, волокиты, некорректного и даже откровенно грубого отношения к субъектам процесса со стороны должностных лиц суда. В результате создаются труднопреодолимые препятствия в реализации гарантированных законодательством процессуальных прав участников судопроизводства.

Существует также проблема обеспечения разумного баланса между стабильностью и определенностью установленных судом правоотношений в сфере гражданского оборота и защитой прав их субъектов от ошибочного судебного акта, вступившего в законную силу. Судебная практика нередко отдает приоритет стабильности в ущерб защиты прав даже в тех случаях, когда вскрывается существенная судебная ошибка, искажающая саму суть правосудия.